Мартин Дьюгард - Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории

Это очень неприятный выпад. Авторитет религиозных вождей покоится на том, что избранные – как раз они! Иисус публично это отрицает: неслыханная дерзость с его стороны! Они наконец покидают храмовый двор и меняют тактику: отправляют на богословскую битву своих учеников. Ученики хитрее учителей. Они не нападают на Иисуса впрямую, а стараются смягчить его лестью.

– Учитель! Мы знаем, что ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому‐либо, ибо не смотришь ни на какое лицо…

На этом лесть заканчивается. Понимая, что на какой-нибудь богословской ошибке поймать Иисуса вряд ли удастся, ученики фарисеев решают заманить его в капкан с помощью Рима.

– Скажи нам, – спрашивают они, – как тебе кажется, позволительно ли давать подать кесарю или нет?

– Что искушаете меня, лицемеры? – со вздохом бросает Иисус. Затем просит кого-то дать ему денарий. – Чье это изображение? – спрашивает он, подняв монету. – И чья надпись?

– Кесаревы, – отвечают ему.

– Итак, отдавайте кесарево кесарю, – говорит Иисус, – а Божье Богу.

Толпа замирает в немом восхищении. Имя кесаря страшно для всех: однако Иисус сумел, не оскорбив напрямую, поставить его на место и указать его истинную цену. Не случайно этот остроумный ответ сохранился в веках и превратился в пословицу.

Ученики фарисеев уходят, ничего не добившись. Скоро их сменяют саддукеи, богатая и более либеральная храмовая группировка, членом которой считается и сам Кайафа. И они задают Иисусу каверзные вопросы, пытаются на чем-то его поймать – и тоже уходят ни с чем.

На их место снова приходят фарисеи.

– Учитель, – начинает их вождь, известный знаток закона, – какая наибольшая заповедь в законе?

Согласно учению фарисеев, закон состоит из шестисот тринадцати религиозных статутов. У каждого есть определение, указывающее, велик он или второстепенен, однако исполнять нужно все. Попросить Иисуса выбрать какую-то одну заповедь – отличный способ загнать его в угол и заставить защищать свой выбор!

Но Иисус не намерен выбирать один из законов, установленных людьми. Вместо этого он провозглашает новый:

– Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь [69].

Фарисеи молчат. Да и как с этим спорить? А Иисус прибавляет к этому вторую заповедь:

– И возлюби ближнего своего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

Так Иисус победил мудрейших из мудрых. Но ему мало победить и уйти прочь. Вместо этого Назареянин поворачивается и гневно обличает священников перед паломниками:

– Все свои дела они делают с тем, чтобы видели их люди, – говорит он толпе. – Расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих. Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах. И приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «Учитель! Учитель!»…

Шесть раз Иисус называет фарисеев лицемерами. Сравнивает с гнездом гадюк [70]. Говорит, что они нечисты. Обвиняет в том, что придают огромное значение самым мелким и банальным деталям религиозной жизни, например выясняют, следует ли платить десятину с трав и пряностей, а истинную суть закона Божьего упускают.

И вот что хуже всего: Иисус предсказывает, что эти «святые люди» обречены на адские муки.

– О Иерусалим, Иерусалим! – горестно восклицает Иисус, зная, что время его проповедей подходит к концу.

Назареянин покидает Храм; больше народ не увидит его вплоть до осуждения. В сущности, он сам выносит себе смертный приговор, предсказывая разрушение Храма.

– Видите ли все это? – спрашивает он. – Не останется здесь камня на камне, но все будет разрушено.

Эти слова Назареянин говорит ученикам, однако одному фарисею удается их подслушать. Это предсказание и ляжет в основу обвинения против Иисуса.

Недолгое время спустя Иисус сидит на вершине Масличной горы. На этом самом месте он плакал, сидя на осле, – с этого началась неделя; теперь он размышляет. Сидя среди учеников, Иисус подводит итоги своей недолгой жизни. Сгущаются сумерки – а он призывает своих последователей жить полной жизнью, говоря притчами, способными передать глубину и величие его мысли. Ученики слушают его в немом восторге. Однако лица их омрачаются, когда Иисус предсказывает, что после его смерти придет и их черед. Их будут преследовать, гнать и казнить. Быть может, желая смягчить мрачное впечатление от этих слов, далее Иисус делится своими мыслями о небесах и обещает ученикам, что Бог откроет себя им и миру.