Винсент Носе
Подделки на аукционах. Дело Руффини. Самое громкое преступление в искусстве
Бернару Женье, в Динар, слеза в океане
Предисловие
Отличить ложь от правды
Этот рассказ – результат пяти лет расследования, начавшегося с момента, когда первый, а потом второй свидетель пришли побеседовать со мной и рассказать о своих невероятных приключениях в закулисье арт-рынка, где заключаются миллионные сделки, плетутся интриги, случаются молниеносные падения и головокружительные взлеты.
Я уже тогда не сомневался в масштабах потрясения, которое вызовет эта информация, и в том, что его отголоски распространятся по всей планете. Лувр, Национальная галерея в Лондоне, музей Метрополитен в Нью-Йорке, Музей истории искусства в Вене, Национальный музей в Парме, отделения Sotheby’s и Christie’s в Париже, Лондоне и Нью-Йорке, многие престижные галереи Лондона и Парижа, не считая различных экспертов из Европы и США, оказались замешаны в разразившемся скандале – естественно, против своей воли. Юридические процедуры проводились в Париже, Нью-Йорке, Лондоне и Милане. Несмотря на различные заявления, сделанные в ходе расследования, ни один из участников событий до сих пор не был осужден. Официально расследование началось во Франции в 2015 году по делу о художественных подделках, мошенничестве и отмывании денег, но до сих пор неизвестно, какой будет его развязка. А пока оно идет, следует помнить, что вина подозреваемых еще не доказана.
К сожалению, на картины презумпция невиновности не распространяется. После серии научных исследований, часть которых была инициирована следствием, многие из них были объявлены подделками – иногда блестящими, иногда не очень, но обязательно создающими иллюзию подлинности. Тем не менее, прежде чем подвергнуться лабораторным анализам, эти картины были вознесены на пьедестал авторитетными экспертами, и в некоторых случаях споры об их происхождении продолжаются до сих пор. Здесь приходит на ум крылатое выражение Оскара Уайльда: «Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой». Историки искусства постоянно противоречат друг другу, а научная экспертиза натыкается на проблемы, которые на первый взгляд кажутся неразрешимыми. В своей книге я постарался привести аргументы разных сторон. Читателю предстоит прийти к собственному заключению в ожидании, пока судьи разберутся, где правда, а где ложь.
Французское законодательство, приходится признать, мало чем может им в этом помочь. Закон о борьбе с подделками в искусстве не редактировался с 1895 года, поэтому полицейские, жандармы и судьи, сталкиваясь с фальсификаторами, выдвигают против них обвинения по другим статьям, например о мошенничестве. Сам термин «подделка» может иметь разные значения. Искусствоведы, эти кладези мудрости, различают, например, «реплики» (произведения того же автора, который повторяет свои композиции для разных заказчиков) и «копии» или «пастиши» (основанные на исходном произведении, но не повторяющие его полностью), выполненные без мошеннических целей, как правило, в ту же эпоху, что и оригинал. Совсем другое дело – намеренное создание таких копий с целью получить с жертвы деньги, порой весьма значительные. Намерение, соответственно, имеет здесь принципиальное значение.
В обычном языке все гораздо проще. «Подделка» – это то, что не является оригиналом. Вот почему пресса регулярно поднимает шум, сообщая об обнаружении «поддельного Рембрандта», в то время как речь идет о произведении какого-нибудь его одаренного ученика, которое впоследствии спутали с работой учителя.
В юридической терминологии значение этого слова таково: подделками называют предметы, созданные с мошеннической целью, откуда и уничижительная коннотация. Точно так же, если в обыденной речи «контрафакт» считается синонимом подделки, то, по французскому законодательству, трактующему данный термин более конкретно – это нарушение авторских прав, будь то плагиат или репродуцирование произведения без разрешения автора.
Мошенники всегда обаятельны – при их профессии это необходимо. А вот богатые покупатели редко вызывают сочувствие широкой публики. Мы относимся к ним, скорее, с недоверием и даже злорадствуем, когда их обманывают. Нам может быть за это стыдно, но такова уж человеческая натура. Но прежде чем обвинять – с точки зрения морали, а не юриспруденции – персонажей этой книги, стоит напомнить себе о том, что все мы можем ошибаться.
Читать дальше