Василий Прокофьев - Возникновение религии и веры в бога

Очень скоро христианство, первоначально представлявшее собой религию рабов и угнетенных, превратилось в религию угнетателей, которые использовали ее для укрепления своего господства. Христианство стало орудием рабовладельцев против угнетенных. С помощью христианской религии рабовладельцы пытаются оправдать эксплуатацию, заставить массы рабов отказаться от борьбы за улучшение своего земного существования. «Рабы, под игом находящиеся, — сказано в Первом послании апостола Павла к Тимофею, — должны почитать господ своих…» (глава 6, стих 1).

В этом нет ничего удивительного. Христианству даже не пришлось для этого в корне менять свою доктрину. Уже при своем возникновении оно содержало в себе зародыши тех принципов, которые сделали его, как и другие религии, орудием угнетения трудящихся. Так, например, раннее христианство вовсе не отвергало частной собственности, а идею равенства понимало лишь как равенство всех людей перед богом. Возникшая в Азии и Африке в умах бедняков и рабов, задавленных чудовищной эксплуатацией, христианская религия с самого начала давала обездоленным массам не реальный, а только кажущийся выход из их тяжелого положения. Она вовсе не стремилась к социальному переустройству, а обещала верующим счастливую жизнь после смерти, в «тысячелетнем царстве господнем». Она звала угнетенных не к борьбе против угнетателей, а к смирению и терпению, обещая за это вечное блаженство на небесах.

«Христианство, — указывал Ф. Энгельс, — знало только одно равенство для всех людей, а именно — равенство первородного греха, что вполне соответствовало его характеру религии рабов и угнетенных» (Анти-Дюринг, 1950, стр. 97).

Мораль христианства несла в себе много внутренних противоречий. Если посмотреть, как изложено учение Христа в евангелиях, то видно, что на каждом шагу оно противоречит самому себе: то Христос выступает как миротворец, то заявляет, что принес на землю «не мир, а меч», раздор. В евангелии от Матфея Христу приписываются слова: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами божиими», «не противься злу», а в главе 10-й: «всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь» (на последние слова очень любила, в частности, ссылаться святая инквизиция, которая во славу «истинной веры» отправила на костер тысячи людей). В евангелии от Луки проповедуются антисобственнические идеи: «все, что имеешь, продай и раздай нищим», «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царство божие» (гл. 18). А в евангелии от Матфея (гл. 25) говорится, что всякому имущему будет еще дано и приумножится, а у неимущего отнимется и то, что он имеет.

Христианство в более поздней фазе своего развития уже далеко не относится отрицательно к богатству и неравенству. От богатых требуется только, чтобы они «благодетельствовали нуждающимся». При помощи небольшого логического фокуса христианские богословы постарались примирить антисобственническую мораль с моралью эксплуататоров. Христианские моралисты утверждают, что ни богатство, ни бедность сами по себе не делают человека добрым или дурным. Все зависит от того, как человек относится к ним. И богатство и бедность, говорят служители церкви, имеют и свои выгоды и преимущества, и свои опасности и искушения. При этом они часто ссылаются на притчу Соломона, в которой дано следующее моление к богу: «Двух вещей я прошу у тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся от тебя и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя бога моего всуе» (глава 30, стихи 7, 8).

Иметь богатство не предосудительно, говорят христианские моралисты, и объясняют они это тем, что-де сам бог предоставил человеку право господствовать над землей и обладать ею, а всякое богатство есть плод земли. Обладание имуществом дает человеку известную самостоятельность и независимость, необходимые для деятельности в обществе; этим же доставляется возможность благотворения. Но, обладая имуществом, необходимо быть внутренне независимым от него, не пленяться им. Что касается бедных, то они должны блюсти внутреннюю независимость от бедности. Вынужденные жить бедно, они должны мириться с этим положением, хотеть оставаться бедными; бедность имеет свои опасности и искушения: она дает повод к зависти, недовольству, малодушию, ропоту на бога; но бедность имеет и свои преимущества, избавляя человека от всевозможных пороков, связанных с богатством. Канонизируя свою мораль, христианская церковь в число прославленных «святых» ввела и богатых и бедных. Пресмыкаясь перед богачами, перед эксплуататорскими классами, взявшими ее к себе на службу, церковь по сути дела открыла самую благородную почву для всевозможных преступлений. Католическая церковь в средние века развернула циничную торговлю индульгенциями — грамотами на отпущение грехов, ссылаясь на то, что у бога образовался «неиссякаемый фонд» подвига святых, за счет которого можно прощать грешников. При этом индульгенция искупала не только уже совершенные ее владельцем, но и только еще задуманные преступления. Папская канцелярия выработала целый прейскурант цен на индульгенции и каталог преступлений. Индульгенция была колоссальным источником доходов для папской казны. Были бы деньги на покупку отпущения, а там греши, сколько хочешь!