Вероника Андросова - Библия для всех. Курс 30 уроков. Том II. Новый Завет

Следующие за семью печатями видения семи труб (Откр 8–9) являют суд Божий. Образность казней труб очень близка ветхозаветным прототипам — в первую очередь, египетским казням (Исх 7–12): поражение земли, моря, небесных светил, источников вод, затем нашествие саранчи и страшного «конного войска», которые причиняют мучения грешникам (ср. Откр 9). С помощью образов Исхода выражается идея о том, что на протяжении истории Бог посылает грешникам кары и ограничивает действие зла. Эти наказания Божии имеют своей целью привести людей к покаянию, что следует из заключительных слов 9-й главы (Откр 9:20–21). Известный толкователь VI века Андрей Кесарийский так комментирует данный отрывок: «…по неисследимым судам Божиим одни скоро получают наказание, а другие по долготерпению Его приводятся к покаянию и обращению» [813] Андрей Кесарийский, еп. Толкование на Апокалипсис святого Иоанна Богослова. Мн., 2005. С. 74. .

Тем не менее множество людей, привлеченных земным могуществом «зверя» и потрясающими воображение чудесами «лжепророка», покланяются зверю и дракону-сатане, давшему зверю свою власть (Откр 13:3–4). Люди по своей воле могут выбрать подчинение злу — Бог оставляет свободу воли человека неприкосновенной: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр 22:11–12). Но читателям Апокалипсиса открывается истинное положение вещей: благодаря жертве Христовой сатана на самом деле низвержен и «связан», и его участь уже предрешена (Откр 12:9–12, ср. 20:2). Сатанинская «лжетроица» — дракон, зверь и лжепророк — теперь может действовать исключительно по попущению Божию, в рамках отведенного им времени. В Апокалипсисе эта мысль подчеркивается часто встречающейся формулировкой — «и дано было ему…» — именно Бог определяет для сил зла пределы, которых они не могут преступить. В последнем седмеричном цикле Апокалипсиса — видениях «семи чаш гнева Божия» (Откр 15–16) возвещается суд над нераскаявшимися последователями зверя. Названо место готовящегося эсхатологического сражения — «Армагеддон» [814] Библеисты понимают «Армагеддон» следующим образом: «Армагеддон вполне может быть связан с именем Мегиддо — городом на Изреельской равнине, по которой проходила часть „Пути моря“, одного из главных торгово-караванных путей из Египта в Дамаск. С самых древнейших времен и до эпохи Наполеона это место было одним из величайших полей битвы мира. На этой равнине Варак и Девора поразили Сисару и его колесницы (Суд 4:4–16); там Охозия умер от стрелы Ииуйя (4 Цар 9:27); там добродетельный Иосия погиб в битве с фараоном Нехао (4 Цар 23:29,30) — трагедия, которая врезалась в память иудеев и которую они никогда не могли забыть (Зах 12:11)… Армагеддон будет тогда значит город Мегиддон, или Хар-Магеддон — гора Мегиддон. Вполне возможно, что последняя форма будет более правильной, но все же равнина скорее подошла бы как место битвы, чем гора… При описании последней битвы с Гогом и Магогом, Иезекииль говорит, что последняя битва будет одержана на горах Израилевых (Иез 38:8,21; 39:2,4,17)». — Баркли У. Комментарий на Откровение Иоанна Богослова. (Откр 16:16).

В 17-й главе ангел показывает апостолу Иоанну Вавилон — восседающую на звере «великую блудницу», одетую в роскошные наряды и драгоценности. Блудница, которая «упоена была кровью святых», истолковывается ангелом как «великий город, царствующий над земными царями» (Откр 17:18). Вавилон, ассоциирующийся с Вавилонской башней (Быт 11) и разрушением Иудейского царства Вавилонской империей в 586 г. до Р. Х., символически представляет собой богоборческий город — область царствования злых сил. Верующие призываются «выйти» из Вавилона — духовно отгородиться от него и не участвовать в его злых делах.

По мнению многих комментаторов, в современной для Тайнозрителя реальности воплощением этого образа являлся Рим — столица языческой империи, отличающейся притязаниями на вселенское господство, нравственным разложением и преследованиями христиан. При этом нужно понимать, что символический образ Вавилона далеко не исчерпывается Римом — он обозначает все империи, построенные на жестокости и насилии.