Андрей Кашкаров - Феномен гносеофобии в церкви Ингрии. К 500-летию Реформации

И снова – не будем судить-рядить, ибо несмотря на то, что земная церковь как институт обладала и обладает человеческими пороками и недостатками, привнесенными составляющими ее людьми, для человека по-прежнему не существует другого более совершенного духовного инструмента для преодоления одиночества и бессмысленности его земной жизни. Для слабого человека. А человек, несомненно слаб, и ищет утешения. Поэтому в новейшем времени по инициативе группы лиц, желающих актуализировать подзабытые традиции и иметь власть над прихожанами, и возникают такие церкви, как церковь Ингрии и иже с нею. Когда я вплотную подошел к написанию этой книги, то неоднократно задавался вопросом – отчего же церкви (разные по названию, но одинаковые по традиции веры и основанию – христианство, христоцентричный принцип веры) не объединяться в одну или хотя бы в несколько больших общин. Ведь в реалии их сотни и даже тысячи. И у каждой есть какое-нибудь да отличие. На своих занятиях (которые я посещал в церкви Ингрии в ее «теологическом институте» в 2015–2016 годах) нам говорили, что только церковь Ингрии знает – как правильно трактовать Священное Писание. «Только слово» – ее основной принцип. Но на практике это не совсем или, скажем корректно, не всегда так.

И более всего меня удивляло в этом подходе, что другие деноминации и конфессии, оказывается, не имеют понятия о том – как же правильно трактовать слово, сиречь заражены ересью или подвержены заблуждениям. Представьте себе, что примерно такую же «единственно верную позицию» узурпирует себе каждая из подобных церквей и вам, наверное, станет ясен и главный вопрос – отчего же они не могут договориться, а иногда и прямо соперничают между собой. За примерами далеко ходить не нужно: пасторат церкви Ингрии не признает «сестру» Евангелическо-лютеранскую церковь Аугсбургского исповедания (ЕЛЦ АИ), хотя ее главою долгое время являлся бывший пастор церкви Ингрии, лишенный Ааррэ Каукауппи сана, а именно Константин Андреев. Последний организовал собственную церковь и по аналогии с организацией церкви Ингрии создал необходимый костяк единомышленников, признающих сами себя, которые выбрали его в епископы. Примерно также происходило дело с А. Кугаппи с незначительными отличиями.

Для возведения его в сан потребовались действующие лютеранские епископы из Эстонии и Финляндии. Но в целом это уточнение картину не меняет. Зарегистрируйте завтра религиозную организацию в соответствии с законами Российской Федерации, назовите ее соответствующим образом, и вы тоже можете стать епископом, а то и архиепископом. Дело не хитрое, если предполагать его организационную сторону. Но одного только желания недостаточно. В дополнение к сей инициативе нужны материальные средства, в том числе на аренду помещений для богослужения – если не имеется своих, на представительские расходы (первое лицо церкви Ингрии много путешествует), на ежедневные нужды. Таким образом, без спонсоров не обойтись.

Спонсоры церкви Ингрии в основном находятся в Финляндии, поскольку ЦИ – русский вариант финского лютеранства. Но есть спонсоры в международных фондах поддержки лютеранства. Об этом мы будем говорить на протяжении всей книги.

По мнению врача-психиатра, психотерапевта Романа Зайцева, имеющего, кроме прочего, богословское образование и опыт приходской жизни религия – это не потребности, это ценности, при помощи которых люди пытаются в себе удовлетворить какую-то потребность [20].

Заметьте – часто, когда идет разговор о нужде, возникает вопрос о потребности. А какую потребность хотят удовлетворить Богом, религией? Безопасность. Это очень актуально для церкви Ингрии. Малообразованные и выброшенные (пускай и временно) из активной жизни социума в своей массе люди, отбывшие наказания, вынужденно переехавшие из других регионов беженцы, безработные, люди с крайне малыми доходами (и некоторые другие категории – типично) – обильная пища пастората церкви Ингрии. Именно они – в первую очередь ищут опоры. Ищут Бога, как они говорят.

Мы не станем уходить в споры о боге, это не наша задача. Наша задача раскрыть действительную сущность церкви Ингрии для того, чтобы человек, даже находящийся в крайне затруднительном положении и принявший решение о вступлении в религиозную организацию церковь Ингрии, ясно осознавал – что он делает, почему и для чего. Бытует мнение, что это понятно априори. Человек идет в церковь, значит, верует. Мы оставим за собой право на более сложную трактовку этой гипотезы, поскольку причины все же различны и не всегда поддаются простому истолкованию. Именно таких людей со слабыми навыками социализации, малообразованных и «ищущих спасения» не на земле я встречал в церкви Ингрии. Это вовсе не камень в чей-бы то ни было огород. Но это та правда, которая хорошо видится «незамыленным» глазом со стороны, и та правда на которую мы имеем право. Кто может написать о церкви Ингрии лучше (желательно, чтобы это был не член ее – тогда материал будет претендовать на объективность) – пусть это сделает лучше нас. Причем правду о прихожанах отлично знают пасторы. Но им она выгодна. Управлять таким обществом удобно. Мы отвечаем здесь за каждое слово.