Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Freud S . (1904). Zur Psychopathologie des Alltagslebens [The psychopathology of everyday life]. GW IV.

Freud S . (1920). Jenseits des Lustprinzips [Beyond the pleasure principle]. GW XIII, 1 – 69.

Freud S . (1930). Das Unbehagen in der Kultur [The uneasiness in culture/Civilization and its discontents]. GW XIV, 421–516.

Freud S . (1933). Neue Folge der Vorlesungen zur Einführung in die Psychoanalyse [New introductory lectures on psycho-analysis]. GW XV.

Freud S . (1940). Abriss der Psychoanalyse [An outline of psycho-analysis]. GW XVII, 63 – 138.

Pflichthofer D. (2008). Spielräume des Erlebens. Performanz und Verwandlung in der Psychoanalyse. Gießen: Psychosozial.

Salber W. (1977). Kunst – Psychologie – Behandlung. Bonn: Bouvier.

Salber W . (2002). Psychästhetik. Koln: Walter König.

Salber W . (2013). Das Seelische ist komisch. Psychologie in Karikaturen. anders – Zeitschrift für Psychologische Morphologie 16. Bonn: Bouvier.

Schneider G. (2012). Perfektion und Zerstörung – eine kulturpsychoanalytische Perspektive auf Black Swan // Blothner D., Zwiebel R., editors. Kino zwischen Tag und Traum. Psychoanalytische Zugänge zu «Black Swan», 107–123. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht.

Winnicott D.W . (1960). Die Theorie von der Beziehung zwischen Mutter und Kind // Winnicott D.W., editor. Reifungsprozesse und fördernde Umwelt. Studien zur Theorie der emotionalen Entwicklung, 47–71. Frankfurt a/M: Fischer.

Winnicott D.W. (1988). Human nature. London: Free Association Books.

Susan S. Levine. Means and ends in Hitchcock’s Vertigo, or Kant you see? Int J Psychoanal (2015) 96:225–237.

119 Coulter Avenue Suite 214 Ardmore, PA 19003 USA.

Призн аюсь, я была очарована «Головокружением» с самого первого просмотра фильма в 1984 году, когда он вновь вышел на широкий экран (и в этом я не одинока). Выдающийся шедевр Хичкока, получивший самые разные отзывы, постепенно оказался на вершине списка лучших фильмов «Sight&Sound» [105]. Много лет назад я открыла нечто новое о «Головокружении», нечто о Мадлен/Джуди, что было у нас под носом. Связав эти свои открытия с темой «достоинства», я надеюсь дополнить понимание «Головокружения» – фильма, который, как кажется, перерождается при каждом новом просмотре.

Мое в идение основано на теории авторства при интерпретации фильмов, то есть на том, что режиссер считается автором работы; эта методология особенно подходит в отношении Хичкока (Lee, 1986, р. 226). Предлагаемое мною прочтение – это скорее прочтение психоаналитика, нежели психоаналитическое прочтение. Берман (Gabbard, 2001) предоставляет прекрасный обзор психоаналитических работ о «Головокружении»; совсем недавно Санчеc-Карденас (Sanchez-Cardenas, 2013) предложил свое понимание с использованием теории Маттэ – Бланко. В отличие от этого я проделываю работу психоаналитика: вслушиваюсь в слова и размышляю о том, что они могут значить; думаю о новых конструкциях, позволяющих прийти к пониманию; и обращаю внимание на свой контрперенос. Аналитик/зритель всегда играет роль детектива, пытаясь связать все нити. Моя интерпретация подкрепляется знанием французского романа Буало и Нарсежака «Из мира мертвых» [106], по мотивам которого снято «Головокружение». Так же как фильм и книга, мое эссе будет состоять из двух частей, которые соединятся в конце. Я также исхожу из старой психоаналитической поговорки: все, что необходимо знать о пациенте, присутствует уже в первом сеансе, если знаешь, как искать. Я постараюсь избегать психоаналитической и теоретической терминологии – не потому, что она неполезна, а потому, что я хочу использовать такую приближенную к повседневному опыту конструкцию здравого смысла, как «достоинство».

Первая часть «Головокружения» повествует о преступлениях, о заговоре с целью убийства и об убийстве [107]. Настоящая Мадлен Элстер – практически Макгаффин [108]фильма. Мы лишь мельком видим ее, когда ее сбрасывают с башни; так же в течение всего лишь нескольких секунд мы слышим разговор о государственных тайнах в «39 ступенях», и то неразборчиво. То, что нам показывают в фильме, – это сопровождающие и последующие психологические преступления. Отдавая себе отчет в том, что это всего лишь одна из многих возможных точек зрения, я хотела бы пересмотреть «Головокружение» как историю о последовательном оскорблении достоинства (Hicks, 2011) и об отречении от достоинства. «Головокружение» можно рассматривать как притчу о целях и средствах. Имеются в виду, во-первых, цели и средства категорического императива Канта; во-вторых, «средства» (непорядочные люди: Гэвин, Мадлен/Джуди, Скотти) и цели (концовки двух частей фильма); и в-третьих, то, как все это функционирует в качестве средств Хичкока для достижения целей его произведения искусства. Несмотря на то что слово «достоинство» не появляется в сценарии и не упоминается в литературе о «Головокружении», оно хорошо встраивается в сюжет. Я, конечно, ознакомилась не со всей обширной литературой о «Головокружении», но тексты, которые мне удалось прочесть, не обращаются ни к одному из выбранных мною ракурсов; я имею в виду, во-первых, «достоинство» как предмет [109]и, во-вторых, значимость имен Мадлен и Джуди.