Текелински - Цивилизация. Зодчие духа. Созерцатель

Восточная пантеокультура, строится не на боязни этого мира, не на отвержении собственных глубинных инстинктов, не на поношении тела и всех его стремлений, но на принятии всего как оно есть, и развитии на этом цветущем поле своих собственных «деревьев совершенствования». Плагины достойные её стремлений находятся внутри, но не снаружи. Она строит внутренние города и цивилизации, для совершенствования которых нет предела.

Когда я пишу: «Восточная пантеокультура», я ни в коей мере не причисляю сюда нынешнюю азиатскую, по большей части своей арабо-мусульманскую пантеокультуру. Ибо это среднее между западом и востоком культурное явление, уже давно переживает свою стагнацию, так как всякое чрезмерное увлечение консерватизмом, так же пагубно, как и чрезмерное увлечение модернизмом, кстати сказать, присущего нынешней Европе. И там, и там ждёт неминуемый хаос и постепенное разложение. Европа, с её нынешним увлечением свободой во всех мыслимых и немыслимых направлениях, неминуемо приведёт её к коллапсу всего уклада жизни. Старая Европа постепенно уходит в прошлое, выхолащиваясь на ветрах демократического плюрализма, и обманывающей собственную природу терпимости. Ибо всякая разнузданность, (а наступление таковой необходимо с увлечением свободой), ещё более опаснее скованности. Чрезмерный модернизм в поведении и взаимоотношении, гораздо фатальнее консерватизма. Всякая цивилизация разрушалась, как только в ней начинали расцветать сады неограниченной свободы, неминуемо переходящей во вседозволенность. Мир – без порядка, – необходимо погибает. А что, как не разрушение порядка, который зиждется, не столько на государственных монопольных законах, сколько на аспектах морально-этического и психологического ограничения, происходит всякий раз, когда свобода гипертрофируется, и превращается в самоцель. Настоящие консоли, удерживающие всякую цивилизацию на плаву, скрыты в глубинах архаического устоявшегося менталитета личности. И попирание этих древних консолей, подтачивание их агрессивными водами разнузданности и вседозволенности, приводит к разрушению, сначала отдельных пантеокультур, а затем и цивилизации в целом. Закон бытия гласит: «Только паритет сил сохраняет целостность как личности в частности, так и цивилизации в целом…» И всякое отклонение от паритета, преднамеренное или непреднамеренное, необходимо приводит к разрушению и гибели.

Так вот, этот паритет, как правило, губится именно тем убеждением, будто человек знает; как «должно быть». Будто его инстинкты ошибаются, и даже намеренно вводят его в заблуждение. Его «разумность», дошедшая до маразма и собственной гордыни, укоренившаяся в убеждении, что именно её форма нравственности самая правильная, и самая достойная царица мироздания, что природа способна ошибаться, и что люди могут и даже должны поправлять её ошибки, в своём чрезмерном самовосхищении и апломбе, ведёт человечество к разочарованию самой жизнью. И это было бы довольно смешно, если бы не было так грустно.… Как отдельный человек, обуреваемый собственной «разумностью» и возомнивший себя богом на земле, вызывает лишь саркастический смех соплеменников, так «общая разумность» отдельной пантеокультуры, приведённая к тому же абсурду, вызывает улыбку, и понимание того, что такому одержимому своей «разумностью» субъекту, надо просто-напросто дать как следует по шапке, чтобы его надуманная «картонная корона» слетела с головы, и он, припав к матушке-земле коленом, вынул голову из висящего над поверхностью тумана, почувствовал своё колоссальное заблуждение, и пока не поздно одумался, и направил векторы своего мышления к настоящим плагинам мироздания и собственной жизни.

Большинство людей на земле, в сакральной глубине своего сердца всегда надеется на то, что кто-нибудь придёт, и научит его жить. Ибо каждый из нас в глубине своего подсознания подозревает, что он не умеет главного в своей жизни, – правильно жить. И, кстати сказать, именно здесь скрыта главная мотивация всего теософского пантеона нашего сознания. Испокон веков человек мечтал именно о собственной правильной жизни, и искал эту «правильную жизнь» за облаками, – там, где живут боги. И чувствуя, и осознавая собственные заблуждения относительно жизни, всегда искал на этом свете те главные пенаты с покрытыми серебром воротами, открыв которые он войдёт в «царствие божье», и навсегда оставит все свои страдания позади. Что он придёт туда, где истина вытеснит из сознания всякие заблуждения, и человек обретёт настоящее счастье. И человек, глубоко подсознательно точно знал, что это самое «царствие божье» находится именно в пределах правильной жизни. Или можно сказать иначе, находится за пределами неправильной, греховной, пропитанной заблуждениями, связанными, прежде всего с его архаической природой, с её страстями и пороками. То есть, он всегда связывал счастье с истиной, даже не допуская в этом смысле своего главного и самого глубокого и всеобъемлющего заблуждения. – А именно то, что человеческое счастье и истина мира – антиподы, исключающие друг друга. Что счастье на самом деле, живёт как раз на островах иллюзии, – в парках, далёких от истинных пенатов мироздания.