Полина Боттичелли - Художник должен быть счастливым

– Почему я должна это покупать?

– Потому что все должны это делать, а ты в последнее время только ешь и ничего не готовишь и не покупаешь!

– Да замолчи ты!

– Я замолчу, когда увижу курицу и хлеб!

– Почему я должна тебя кормить?

– Потому что я тебя кормлю, с тех пор как вернулась с Ольхона! И я не прошу кормить меня, твой правнук не ел ничего кроме чипсов сегодня!

– Не пойду!

Я хватаю её за руку и тащу в комнату.

– Иди одевайся и сходи купи курицу и хлеб!

Она упирается. Я заношу правый кулак для удара, левой рукой держу бабулю за локоть:

– Нет, ты сейчас пойдёшь и купишь продукты!

Настя пытается меня унять и говорит, что я сошла с ума. Я повторяю требование, стоя с кулаком и глядя в бабушкины напуганные глаза.

– Ладно, я схожу, собака ты голодная!

– Вот и отлично!

Она одевается и перед уходом гневно говорит:

– Я куплю хлеба, но курицу не жди!

– Не купишь курицу, я тебя ещё раз отправлю.

Сестра тем временем куда-то уходит.

Через 15 минут бабушка возвращается с хлебом, курицей, бананами и мороженым. Тихая и спокойная.

Помогает почистить картошку. Племянник помог её помыть.

Я варю свой фирменный суп с вермишелью.

Суп готов, мы садимся есть. Возвращается Настя и приводит подругу Свету. С этой Светой у меня тоже недоразвязанный кармический узел.

– Просто отлично! – думаю я.

Мы начинаем есть суп с хлебом и вкуснейшим иркутским майонезом.

Настя и Света с аппетитом смотрят на ароматное блюдо.

– Света, ты будешь суп? – спрашивает сестра.

– Этот суп не для вас! – вклиниваюсь я.

– Ты совсем охренела? – изумляется она и поднимает крышку кастрюли, целясь туда поварёшкой.

Я беру кастрюлю и спокойно опрокидываю её в раковину.

Все в шоке.

Первая открывает рот Света:

– Полина, как ты себя ведёшь?

– Как считаю нужным.

– Выглядело это отвратительно! – говорит она с гримасой на лице.

– Раз уж мы заговорили об отвратительности, позволь припомнить тебе, что я считаю отвратительным.

Чтобы объяснить моё перечисление, пришлось бы рассказать ещё одну историю, поэтому я опущу этот монолог. Под конец я сказала сестре:

– Ты сама предложила правило, чтобы нежелательный кому-то из нас гость не находился в нашей квартире. Я не хочу видеть этого человека у нас. И уже Свете:

– Вали отсюда!

Света держит на лице улыбку, но она нервно подрагивает. Все опять в оцепенении. Я подхожу к Свете и тяну её за руку:

– Вали-вали.

Настя:

– Ты сошла с ума! С какой стати?

Я беру Светины прекрасные локоны поближе к голове и вытаскиваю её из-за стола за волосы.

– Успокойся, припадочная!

– Я успокоюсь, когда она уйдёт.

Света упирается, бабушка испуганно таращится на происходящее. К сожалению, на всё это смотрит мой племяш.

Настя начинает помогать своей подруге, а сестра меня старше, выше ростом и крупнее.

Я при этом в лифчике и колготках, девчонки одеты нормально, с улицы пришли. Вся котовасия переносится ближе к входной двери, я чувствую неимоверную силу от того, что я права, и я не сдамся!

Открываю дверь и пытаюсь выпихнуть Свету, но сестра хватает меня за волосы и со всей дури тянет в подъезд. Чувствую, что теряю много волос.

– Ты заплатишь мне за мои волосы! – я уступаю и поддаюсь тяге.

Мы оказываемся в подъезде.

Очень смешная ситуация. Я умотала двух женщин, все трое выдохлись и оперлись на стены.

Отдышавшись, пытаюсь вернуться в квартиру. Не дают.

Настя:

– Чего ты не успокоишься?

– Я абсолютна спокойна. Ом!

– Эх ты, а ещё йогой занимаешься.

Я залепила Насте пощёчину.

Это потому, что я задолжала ей удар по морде ещё с детства, и ещё потому, что она запарила меня упрекать, что я не следую по пути истинной йоги.

Уже не помню как, но я процарапываюсь обратно в квартиру.

– Ты сошла с ума. Я звоню в скорую психиатрическую помощь.

– Звони.

– Или лучше в полицию?

– Наши менты хуже гангстеров, но звони, куда хочешь. Я просто хочу, чтобы Света ушла.

Поворачиваюсь к Свете:

– Света, у тебя 2 минуты на сбор вещей, и вали отсюда.

Настя:

– Ладно, Свет, лучше иди.

– Это маленькая победа для человечества, но большая победа для Полины, – думаю я.

Света уходит, мы с сестрой ещё немного поспорили о чём-то, не помню, я встала в стойку каратэ дзункуцудачи и сказала:

– Ну давай, поглядим, кто кого!

И я увидела в глазах своей любимой сестры то ли страх, то ли растерянность.

– Двойная победа! – думаю я.

Замяли. Поднимаюсь в свою комнату, расчесываю волосы. Они лезут, я скатываю их в комок.