Виктор Ильин - Теория познания. Философия как оправдание абсолютов. В поисках causa finalis. Монография

Много продвинутей обстановка применительно к человеку.

Основа социальности – обмен деятельностью, межиндивидная коммуникация, интеракция, выстраиваемая по регламентам вовлечения и участия (этизм, юридизм, традиционализм) 77, обеспечивающих сотрудничество в достижении целей, сплоченность, согласованность усилий в совместной деятельности. С социологической и социально-психологической точек зрения социум строится по этой причине по принципу do ut des. И не может иначе – нет иного пути наладить продуктивный кооперативный процесс, кроме как «со-действие».

Экзистенциальной подкладкой последнего выступает способность «Я» ставить себя на место другого, имеющая техническое название «проникновение» – в немецкоязычной литературе Emfühlung. Это не мистический акт, а духовное установление и восстановление – представление тока явлений, не покрываемых арсеналом привычной рефлексии, на базе персональной экспозиции смыслов, целей, мотивов, значений, влияющих на происходящее.

4. Дискурсивные рационально-логические выражения не исчерпывают богатства жизнезначимого. Изумляющая позитивность бытия личностного передается фигурами не механистической причинности (в свете таковой, по убеждению Хайдеггера, и бог скатывается до «роли причины»), а мотивно-эмпатических фазовых реставраций. Согласно Э. Штейн, голографический эффект экзистенциального со-присутствия достигается последовательностью нестандартных проникающих актов, обнажающих подлинное:

а) представление жизни alter ego – панорама иной персональности;

б) втягивание в душевное состояние alter ego;

в) соучастие, понимающая реконструкция переживаний – «Я» понимает, что у «него» на сердце.

Конечно, техника внедрения в сцену сознания «иного» модусов «моего» сознания предполагает оценку прасцен бессознания. В их числе, по Лоренцеру, – прасцена палеологического бессознательного; прасцена коллективного бессознательного; ранняя сцена персонального бессознательного, воссоздаваемые биографизмом, хронизмом, психоаналитизмом.

5. В общении, совместной кооперативной деятельности на базе кристаллизуемых в опыте путем проб и ошибок совершенных интенций (направленность деятельности на потребное бытие) и префенций (направленность деятельности на предпочтительные, эффективные, оптимальные цели, средства, результаты) формируются фундаментальные консенсусы достоинства вещей и людей, оформляется языковая и поведенческая компетенция «как можно» и «как должно».

Общение есть обобщение, где отслаиваются типологические, инвариантные черты и признаки, обладающие универсальным человеческим значением. Помимо уже упоминавшихся языка, труда, чувства жизни к числу подобных начал (наряду с коммуникацией, интеракцией) должно быть причислено «взаимопонимание». Несмотря на культурные, исторические, поколенческие, экзистенциальные, национальные, расовые, языковые и тому подабные разломы, взаимопонимание характеризует внутреннее духовное единство человечества.

Да, есть гипотеза лингвистической относительности, подчиняющая (и, следовательно, сепарирующая) сознание качеству языка, есть теорема Куайна о недостижимости радикального перевода с языка на язык, есть несопряженность (несоизмеримость) идей, платформ, взглядов, есть… Однако же есть воля вольная и воля смиряющая. В конечном счете побеждает спасительная забота о насущном – общеродовая кооперативная логика достижительного вершения жизни, пролонгации собственной совместной истории. Она-то и выступает предельной и окончательной рамой взаимо-понимания.

Конкретные модификации последнего – виды исторического, языкового, культурного, экзистенциального понимания (по необходимости преодолевающего мнимую трудность «герменевтического круга» – понимание обсуждаемого фундируется его предварительно данным в живом опыте понятием).

6. Взаимо-понимание протекает как расшифровка, декодирование манифестирующих динамику опыта ближнего его самопроявлений, запечатленных в знаках. Интерсубъективное ядро толкований знаков образует общность фигур высокоадаптивного, социально санкционированного общения, организующего жизненные формы (исключающие тривиальный произвол) индивидуальных самопроявлений: «возможность постигнуть другого одна из самых глубоких теоретико-познавательных проблем, – отмечает Дильтей. – Условие этой возможности состоит в том, что в проявлении чужой индивидуальности не может не выступать нечто такое, чего не было бы в познающем субъекте». (Иначе говоря, типологически мы – едины.)