Ирина Берлянд - Сознание дошкольника

Очень показателен для нашей задачи эксперимент В.А.Недоспасовой8. Остановимся только на модифицированной задаче А.Бинэ с братьями. Экспериментатор предложил дошкольникам 5 лет установить нелепость утверждения: «У меня есть три брата: Петя, Коля и я». Ни один из детей не обнаружил в данном высказывании ничего нелепого. Ни сразу, ни после некоторых попыток введения элементов наглядности в рассуждения детей. Дети рассуждали правильно только после введения их в игровую ситуацию, где роль обманщика- Петрушки (экспериментатор) переходила к ребенку. Тут игра «сыграла» свою роль вполне закономерно, — заметим кстати, что в видении ребенком трех братьев, включая себя, для него нет ничего нелепого. Вообще, всякие детские нелепости — штука для ребенка вполне естественная, совсем не нелепость. Это значит, что Я ребенка находится в состоянии себя как «Я», но это не тождественно его состоянию брата для всех других и тем самым и для себя — одного из братьев. Его состояние одного из братьев воспринимается им как очень существенное и нетождественное моменту просто самосознания. Становясь на позицию другого брата, он обнаруживает, что в момент самосознания Петя тоже считает себя «Я». Вне игры он не может за Петю и Колю самосознать, в игре же каждый раз может и обнаруживать себя в «отношении брата», т. е. каждое «Я» оказывается для себя, и, вместе с тем, в качестве брата для всех других. Фиксируется бытие трех братьев для каждого из них («нас трое братьев»), но он может выделить себя из троих, сказать, что у него два брата. Так, в игре «работает» сознание отстранения от самого себя и выделения образа самого себя.

Получается, что «излечение» от нелепицы совсем небезразлично для судьбы сознания дошкольника.

Сознание ребенка оказывается в определенном отношении к его развивающемуся мышлению. Сопряжение между ними у дошкольника достаточно напряженное и своеобразное. Для его сознания существенно осознать, что «Я» есть, что есть мир, что «Я» существует в со- бытии с другими как целостное, нерастворяющееся в своих действиях, знаниях и т. п. Для его познания существенно другое: что есть мир, что есть «Я». Формирование сознания по принципу, что «Я» есть, что мир есть невозможно без ориентации на ответ на другой вопрос: что есть «Я», что есть мир. Вопросы детей, их бесконечные «почему» образуют некую игру между сознанием ребенка и его мыслью, создают полосу размежевания между ними, их отличие и, вместе с тем, необходимость мышления для сознания. Очень существенен здесь для ребенка переход от признания факта своего бытия и со-бытия к процессу постижения бытия, себя, мира. Нам кажется, что у дошкольников эти переходы напоминают чем-то игру. Начинается с познавательной установки, а затем «переигрывается» в событийный факт, в установку сознания. Так происходит именно в возрасте от 2-х до 5-ти лет.

Об этом свидетельствуют многочисленные наблюдения за детьми. Вот примеры из книги К.И.Чуковского «От двух до пяти»: — Мама, кто меня выродил? Ты? Я так и знала. Если бы папа, я была бы с усами9. Вопрос связан с мыслительной установкой, конец же оказывается самосознательным.

Вот еще аналогичные случаи: — Слушай, мама: Когда я родился, откуда ты узнала, что я — Юрочка?10 Или: — Скончался дядя Шура. Сегодня хоронят.

— А пойдет за ним музыка? — Нет, он не военный.

— А ты военный? — Нет.

— А дядя Гога военный? — Нет. А что? — Музыку охота послушать11.

Тот акцент, тот приоритет, который получает сознание в плане развивающейся личности в дошкольный период, имеет значение не только для этого периода. Он в значительной мере характеризует сферу сознания личности и следовательно, личность вообще, т. е. имеет всеобщий характер. Сознание для дошкольника имеет непреходящее значение для судьбы сознания человека и на других этапах его жизни. И наоборот, встреча ребенка в точке своеобразных перипетий его сознания в годы от 2-х до 5-ти с другими людьми, с другими сознаниями, относящимися к другим возрастным периодам, столь же существенна для ребенка.

В известной мере и сознание взрослого можно охарактеризовать тем, насколько он сохраняет способность (в качестве самостоятельной способности) заново осознавать что-либо, обладает «свежестью», радостью своего бытия, своего со-бытия с миром, а не просто познает мир и лучше узнает самого себя. Сознание, таким образом, характеризуется тем, насколько в личности сохраняется, удерживается детство.

Такие характеристики сознания вытекают из определенного методологического подхода, связанного с обосновываемой концепцией сознания. Как нам представляется, сознание правомерно рассматривать не только эволюционно, когда начальные ступени его определяются в качестве низших, примитивных, из которых путем развития возникают все более высокие уровни сознания в последующие периоды. Мы считаем, что более высокие уровни сознания ребенка не отграничены жестко полюсом ребенка. Оно принципиально «погранично» с сознанием, личностью взрослого, т. е. возможно в той мере, в какой оно способно вступать в диалог, событийствовать с другим сознанием и включать его определения в свои собственные определения в качестве существенных. Поэтому правомерен и другой подход, при котором сознание, характерное для того или иного периода детства, рассматривается как самоценное, завершенное и качественно своеобразное по отношению к другому сознанию. Детская ступень сознания, таким образом, не снимается другими ступенями, а со-бытийствует с ними, отличаясь своеобразием и неповторимостью.