Манфред Лютц - Жизнь может быть такой простой. Жизнелюбие без одержимости здоровьем

Захватывающая музыка уничтожает границы времени, и мы прикасаемся на миг уже в этой жизни к чему-то, что выходит за ее рамки. Сознание неповторимости испытанной узости времени не ведет к страху – слово «Angst» [20] Страх. происходит этимологически от «Enge» [21] Узость. – а через страх к бесконечности вечности. Вместе с тем становится ясно, почему вечность является чем-то совсем другим, чем идея смертельно скучной, безразличной и бесконечной жизни без желаний. Неудобство заключается в том, что к вечности нельзя приблизиться с помощью инструментов, которые мы применяем обычно, чтобы приобрести что-либо ценное. У вечности нет цены, вечность нельзя создать, вечность неконкретна и непонятна. Вечность просто случается, и то, что нас при этом охватывает, мы обычным восприятием не понимаем.

Чувственное переживание вечности приближает к тому, что мы уже назвали важным в жизни и что обязательно для жизнерадостности. То же самое можно сказать о доверии или любви – они тоже важны, непонятны и не подаются определению, скорее наоборот. Пауль Вацлавик, которому я многим обязан лично, в том числе и этой книгой, в своем бестселлере «Руководство быть несчастным» очень увлекательно, но в то же время убедительно описал границы нашего мышления, которые мешают нам приблизиться к самому важному в жизни и тем самым становятся препятствием на пути к счастью.

Доверие и любовь, без сомнения, важны. Что происходит, когда доверие считают понятным? Если человек хочет сделать свой брак несчастливым, достаточно просто внезапно и неожиданно спросить: «Могу ли я, собственно, тебе доверять?» Любой ответ на этот вопрос неизбежно ведет к хаосу. Так как испуг пораженного партнера и раздраженное бормотание «да, естественно» тянут за собой, несомненно, следующие вопросы, например: «Тогда докажи это мне! Где ты был вчера в половине пятого?» Какой бы ни последовал ответ, этого будет слишком мало или слишком много, и отвечающий после многолетнего брака – по праву – будет так оскорблен, что именно то, о чем спросили, будет нарушено: доверие. Доверие нельзя доказать, о нем нельзя «знать», поскольку оно важно, а важное мы не можем осмыслить, – мы в нем должны быть уверены. Уверенность – это гораздо больше, чем просто знание, это недоказуемый, но во всем существовании ощущаемый плод человеческой жизни, непринужденно возникающий и поддерживающий жизнь.

Без доверия жизнь несносна. Доверительная дружба, остающаяся надежной в спешке повседневности, создает тепло и свет жизни. Необходимой предпосылкой жизнерадостности и любви тоже является доверие. Иногда ко мне приходят супружеские пары, которые хотят поговорить о доверии: их побудила к этому статья в газете, правда, они сами еще не обсуждали это. Тогда я поздравляю их и рекомендую ничего не менять. Американский психотерапевт Стив де Шазер советовал: «Если что-то не сломано, не чини!» Кто хочет доверия, тому стоит воздерживаться от глупых вопросов.

Но в жизни человека есть нечто важнее доверия – это любовь. И так как она первостепенна, она еще менее доказуема. Хотите спровоцировать семейную сцену – к вашим услугам вопрос, который непременно ее обеспечит: «Почему ты, собственно, любишь меня?» Все мыслимые ответы будут опустошительны. Допустим, супруг реагирует беспомощно и ничего не отвечает. Вы знаете, вероятно, таких мужей, которые на просьбу жены что-то сказать не произносят ни слова. Подобное поведение вызывает в этом случае – само собой разумеется – взрыв: «Мы уже двадцать лет в браке. Я мою для тебя, готовлю для тебя, чищу для тебя – а тебе на ничего не значащий простой вопрос, почему ты, собственно, любишь меня, совсем нечего сказать?! Хорошо, что я спросила, теперь ясно, что нам с тобой обоим уже давно нечего друг другу сказать. Согласись, этот вопрос касается основы наших взаимоотношений. Ты мог по-разному на него ответить. Но ведь ничего не сказал, просто ничего. Это конец, так не может продолжаться, я сделаю выводы…»

Я бы не хотел вас далее беспокоить этим взрывом. Я даже не знаю, находится ли этот брак действительно в кризисе. Но описанная ситуация была спровоцирована ошибочным вопросом, а не отсутствием ответа. Да и что он, бедолага, должен был сказать. Если бы он собрал все мужество и, осознав, что надвигается гроза, прикрылся бы ответом вроде: «Я люблю тебя из-за твоих красивых глаз!», то бури все равно было бы не миновать. «Ага, только из-за моих глаз! Представьте себе! Мы двадцать лет женаты, и на мой вопрос, почему ты, собственно, любишь меня, единственное, что тебе приходит на ум, это глаза! Больше тебя ничего не интересует. Я все делаю для тебя, обо всем забочусь, и единственное, что тебе нравится, это мои глаза. Ничто другое не интересует тебя. Кроме глаз, у меня совсем ничего нет, даже мозгов, да!? Это крах наших отношений. Я могу тебе оставить фотографию моих глаз, – повесь ее куда-нибудь, а я уйду…»