Виктор Улин - Литературный институт

Нет большей глупости, чем религиозная вражда, основанная на разнице догматов, не имеющих в своей основе ничего, кроме поповского блудословия.

Чем больше усердствуют фанатики, уничтожая друг друга с криками

«Deus vult!»,

тем яснее становится, что бога нет вообще, поскольку только дьявол может попустительствовать взаимному убийству со своим именем на устах.

Смерть старшего де Мержи напоминает нам, что истинно мудрый человек в конце концов приходит к отрицанию религии не только в рамках одной конфессии, но и в принципе.

Сам Мериме был безбожником и свои мысли, вероятно, воплотил в образе Жоржа, ему симпатизируя.

Да и вообще роман полон антиклерикального пафоса, существенно превосходящего замысел авантюрно-амурного сочинения.

Сцены жестокостей Варфоломеевской ночи, сцена последнего объяснения Бернара с Дианой, умоляющей его отречься от протестантства, показывают нам, сколь чудовищен религиозный фанатизм. Сколь чудовищна сама религия – ибо она как орудие борьбы одной группы против другой (Гизов против Колиньи и обоих вместе против короля) не может не привести в слепой ярости одураченной черни.

Животная тупость, соединенная с животной же жестокостью этого самого «народа», которому столетия спустя призывали служить революционные демократы, показана Проспером Мериме с пронзительной ясностью.

Впрочем, по своей разрушительности религиозная идея ничем не отличается и от любой светской.

Чудовищно и глупо служение любой идее.

Нет и не может быть идеи, ради которых стоит рисковать своей жизнью, ставить под угрозу благополучие себя и своих близких.

Такие мысли возникают спонтанно по прочтении « Хроники царствования Карла IX ».

* * *

Несмотря на вымышленную авантюрную фабулу, роман все-таки содержит изрядную долю историзма.

Причем историзма не записного, а внутреннего, поданного через деталь.

Восьмая глава « Разговор между читателем и автором » проясняет отношение Мериме к истории: он отстаивает за собой право не переписывать хроник, не изображать всего, « что можно увидеть в Ангулемском музее », а подавать исторические факты беглым мазком.

Ему это удается и мы погружаемся в прошлое.

Конечно, погружение это не слишком глубокое. Изобразительные средства романа отличаются изрядной долей условности.

Мериме пишет отстраненно, не доходя до сердца.

Читая о зверствах Варфоломеевской ночи, мы не ощущаем подлинного ужаса этих зверств; мы встречаем лишь общие слова, не видим пронзительных деталей, не чувствуем запаха крови, не ощущаем на себе дыхания смерти. Для описания массовых убийств Мериме ограничивается стертыми, ничего не говорящими штампами вроде « предали огню и воде ».

Роман не потрясает своим реализмом: все проходит перед нами как бы за бронированным стеклом.

Впрочем, такое отношение к действительности соответствует описываемой эпохе, в которой убить человека было столь же легко, как выпить стакан воды.

Проспер Мериме положил начло авантюрному роману нашего времени.

Из « Хроники царствования Карла IX » вышли бесчисленные произведения, живописующие полную приключений и страстей жизнь XVI-XVIII веков: от хрестоматийных « Мушкетеров » до по сю пору продолжающихся « Анжелик ».

Эти романы – все как один легкие, банальные, напоминающие шитье поддельным золотом по грубому холсту истории.

В них рекой льется кровь, похожая на клюквенный ликер,

Они не затрагивают глубоких чувств, не заставляют по-настоящему сопереживать и страдать, не влекут за собою ночь без сна; они поверхностны и по сути примитивны.

И вроде бы не имеют даже прав относиться к разряду литературы.

Но боже мой… как хорошо погрузиться в такой роман, сидя вечером в уютном кресле под торшером – когда за окном метет пурга, а в доме сумрачно и тихо, и нужно лишь протянуть руку, чтобы взять с журнального столика рюмку с успевшим нагреться коньяком…

Что может быть лучше?

Кто пробовал хоть раз, скажет: ничего.

ЛИТЕРАТУРА

Дынник В. Проспер Мериме. В кн.: «Проспер Мериме. Собрание сочинений в шести томах. Т.1»; М., 1963.

Михайлов А. Творчество Мериме 20-х годов. В кн.: «Проспер Мериме. Собрание сочинений в шести томах. Т.1»; М., 1963.

Зарубежная литература ХХ в.

5 курс, 1993 г.

Когда-то давно, в мои школьные годы, учительница литературы сказала классу:

– Если хотите показаться оригиналом – скажите, что любите Маяковского!