Вячеслав Фаритов - Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Парменида (бытие как абсолютное тождество и присутствие), – хотя трансгрессии в учении Гегеля отводится существенно более значимое положение, нежели в платоновской метафизике.

Прежде всего, Гегель выявляет в наличном бытии изначально присущее ему стремление к выходу за пределы своей определенности: «если нечто определено как предел, мы тем самым уже вышли за этот предел. Ибо некоторая определенность, граница, определена как предел лишь в противоположность к его иному вообще как к его неограниченному; иное некоторого предела как раз и есть выход за этот предел» [377](«daß etwas als Schranke bestimmt ist, darüber bereits hinausgegangen ist. Denn eine Bestimmtheit, Grenze ist als Schranke nur bestimmt im Gegensatz gegen sein Anderes überhaupt als gegen sein Unbeschränktes , das Andere einer Schranke ist eben das Hinaus über dieselbe»). [378]Таким образом, всякое определенное бытие включает в себя отрицание или трансгрессию как переход и становление иным.

Но при этом в гегелевской системе трансгрессия выступает лишь в качестве структурного компонента Абсолюта: трансгрессивное движение снятия направлено на разворачивание и реализацию всех внутренне присущих данной универсальной онтологической перспективе определенностей. Это означает, что трансгрессия здесь преодолевает (снимает) границы лишь частных определенностей, но не затрагивает границ определенности высшего порядка (абсолютной тотальности). Так, например, в развитии Истории непрестанно преодолеваются границы определенного духа народа, с каждой новой эпохой осуществляется переход в иное состояние, достигается новая ступень. Но границы Духа как такового, очерченные гегелевской системой, остаются незыблемыми. [379]

И. А. Ильин дает обобщенную картину движения отрицания в гегелевской диалектике: «когда прочные и «зафиксированные мнением» понятия начинают разлагаться и «исчезать»; когда «конечные определения» начинают «сами сниматься и переходить»; когда «противоречивые понятия» начинают «сами себя уничтожать», и в этом «всеобщем разложении» начинают «колебаться» самые достоверные содержания; когда, наконец, «извращение всех понятий и реальностей» и их разрешение в «ничто» охватывает весь объем мыслимого, и «фурия исчезновения» воцаряется над миром предметов; тогда душа человека, приобщившаяся истине, но остановившаяся в смущении, действительно испытывает ужас при виде гибнущего «разума». [380]Данный вполне фрагмент подходит для характеристики ницшевского понимания дионисийского начала. И, тем не менее, речь идет о Гегеле: текст представляет собой компиляцию выражений преимущественно из «Феноменологии духа». Гегель и Ницше сходятся в позитивной оценке становления (Werden), отрицания, исчезновения и уничтожения, т. е. трансгрессии. Однако для Гегеля становление представляет собой момент тождества (высшего, абсолютного), в то время как для Ницше тождество есть момент становления – как будто бы учения Гегеля и Ницше находятся по разную сторону зеркала. Очевидно, что оба мыслителя столкнулись со схожей проблемой, но пошли разными путями в ее решении.

Таково учение Гегеля в аспекте его системы. Добился ли Гегель своей цели, а именно – устранения трансцендентности Бога и достижения царства Бога (Разума) на земле, примирения конечного с бесконечным? Очевидно, что нет. Мир эмпирически данного проявил себя в качестве абсолютной трансгрессии , то безразличной, то откровенно враждебной по отношению к гегелевской системе. Всегда сохраняется остаток, не поддающийся предзаданному ритму внутренней трансгрессии: это «упорствующее иное» это «живой хаос», [381]это «гнилое существование». [382]Система Гегеля не выдержала проверки эмпирической действительностью, [383]не поддающейся безостаточной интеграции в сферу абсолютной Идеи и Духа. Этот момент гегелевского учения стал предметом подробного анализа в работе И. А. Ильина: «Однако эмпирический мир, объемлющий природу и человека, не только уклоняется от следования спекулятивным законам и от осуществления истинного строя; он осуществляет свой строй, подобный полному отсутствию строя, и свой порядок, изливающийся в отсутствие истинного порядка. Этот строй и порядок резко отличаются от спекулятивной закономерности. Спекулятивный ряд един и единствен; эмпирический мир сплетается из множества пересекающихся и обрывающихся рядов». [384]

Таким образом, философия Гегеля столкнулась с абсолютной трансгрессией в качестве негатива собственной системы. В XX столетии найдется немало последователей и противников, которые сделают предметом своего философствования именно этот негатив гегелевской системы. Прежде всего, здесь следует назвать С. Кьеркегора и Ж. Батая, которые, отталкиваясь от учения Гегеля, исследовали именно эту уклоняющуюся от осуществления истинного строя действительность (которая, по Гегелю, не заслуживает названия действительности). Мир как схождение и расхождение гетерогенных рядов будет представлен в философии Ж. Делёза. [385]Т. Адорно разрабатывает «негативную диалектику», в которой различие и отрицательность, по замыслу автора, должны быть освобождены от подчинения тождеству. [386]Порядок, выливающийся в отсутствие истинного порядка, будет детально исследован в синергетике. [387]