Вячеслав Фаритов - Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Одним из наиболее значимых и действенных в этом плане перспектив является религия. Религия позволяет сконституировать не просто общую систему взглядов и оценок. Она достигает значительно большего: человеческая масса превращается в народ, единое тело, выражающее волю к господству и самоутверждению своего типа существования. Механизм конституирования народа состоит в переходе от изначальной трансгрессии к трансценденции – к установлению в качестве метаперспективного центра «трансцендентального означаемого» – Бога. В следующем фрагменте из наследия Ницше, солидаризируясь с идеями Ф. М. Достоевского и предвосхищая разработки О. Шпенглера, раскрывает значение трансценденции для формирования народа как самостоятельного типа: «У народа, который еще верит в себя, есть еще и свой Бог. В его лице народ чтит те условия, в силу коих он процветает, – он проецирует довольство собой, свое ощущение власти на существо, которому можно выразить за это благодарность. Религия при подобных предпосылках – форма этой благодарности». [366]Так трансценденция становится доминирующей перспективой в конституированиии нового тела – тела народа, движимого единой сильной волей. Таких тел не существует в природе, поскольку животные и растения образуют только виды и роды, но не создают тела высшего порядка – народа, этого роскошного плода на дереве жизни. Народ есть одна из форм утверждения воли к власти. Это перспектива, осуществляющая перевод инстинктивных форм существования в план духа. Но и эта форма существования подвержена гибели и вырождению. То, о чем О. Шпенглер будет писать впоследствии в «Закате Европы», Ницше представляет в следующих словах: «Но когда народ погибает; когда он чувствует, как исчезает его вера в будущее, в свободу и в свое превосходство; когда он осознает, что выгодней всего подпасть под гнет, а добродетели угнетенного суть условия выживания, – тогда, конечно, изменяется и его Бог. Он превращается в тихоню-ханжу, становится пугливым, застенчивым, проповедует «душевный покой», прекращение ненависти, всепрощение, даже любовь к друзьям и недругам. Он заползает в нору личной добродетели, становится Богом маленьких людей: он больше не представляет агрессивную и жаждущую власти душу народа, его волю к власти…». [367]Так происходит трансформация религиозной метаперспективы: трансценденция из перспективы мощного утверждения воли к власти переводится в план нигилистического отрицания воли. Бог становится обезличенным и абстрактным, потусторонним, приближающимся к Ничто. Это растворение трансценденции в потустороннем Ничто и приводит к ставшему хрестоматийным тезису о смерти Бога.

Ницше последовательно, на протяжении всего творчества, разрабатывает идею другого пути осуществления воли к власти в пространстве перспектив человеческого существования. Возможно движение не в сторону интеграции индивидов в единое метаперспективное пространство, но наоборот: в направлении выхода за пределы пространства «совокупной веры» («Gesammtglaubens»). Это путь дальнейшего трансгрессивного движения: трансгрессия теперь осуществляется уже не в отношении природного, животно-растительного способа существования, но в отношении установленных специфически человеческих перспектив. Это трансгрессия стадной морали, трансгрессия коллективных форм существования, трансгрессия человеческого на пути к сверхчеловеческому. Тот, кто принимает такой способ существования, занимает по отношению к установленным перспективам позицию исключения: он не позволяет уловить себя никакой определенной перспективе, никакой вере; он становится по ту сторону существующих перспектив, ускользает от власти любой из них. Его положение – это положение на границе определенности: «И от тебя хотят они Да или Нет. Горе, ты хочешь поставить свой стул между За и Против?». [368]Такой «лиминальный человек» [369]движется в сторону самостановления, осуществляемого вне установленных перспектив: «Надо спросить себя: хочу ли я шагать впереди всех? Или хочу шагать в одиночку ? Первый случай означает, что, самое большее, ты станешь пастырем, то есть потребностью стада. Второй – что нужно уметь другое: самочинно идти в одиночку, уметь идти не так и – не такими путями». [370]Ницше дает подробные практические рекомендации по реализации такого пограничного положения. Вот некоторые из них: «– какое-то время не делать, не говорить, не добиваться ничего, что не вызывало бы страха или презрения, что автоматически не ввергало бы людей приличных и добродетельных в состояние войны, – что не ставило бы вне общества…