Алеся Лонская - Репортаж - От идеи до гонорара

— Пойдем-ка за угол, посмотрим,— тихо предложил пожилой молодому. Оба двинулись через площадь. Я — за ними. По обрывкам фраз стало ясно, что человек с портфелем — из префектуры ЦАО, а тот, что в аляске, из УВД. Свернув за угол, на Грузинский Вал, оба принялись за работу. Присмотрелись к цветочному магазину, потом к ларьку с книгами. Наконец подошли к лотку, где румяная барышня торговала очками и перчатками.

— Где хозяин? — коротко спросил пожилой.

— По делам ушел,— огрызнулась продавщица.

Молодой велел звонить ему — и срочно. Тут девушка смекнула, что перед ней не простые покупатели. Сказав в телефон пару слов, она протянула его молодому. Тот покривился, но взял.

— Инспектор потребрынка УВД ЦАО Котенев,— представился он.— Ты же понимаешь, я не просто так звоню… Надо сворачивать… Да.

— Пять минут на сборы,— предупредил торговку пожилой в кепке.— Сядешь в автобус.

— Еще чего!

— Вместе с барахлом,— добавил инспектор.

Продавщица, шипя от злости, начала убирать товар, а работник префектуры кому-то позвонил. Через пару минут подъехал знакомый автобус с темными стеклами. Оттуда высыпали казаки и начали затаскивать в салон ящики с очками и перчатками. Еще через минуту с площади прибежали взволнованные корреспонденты.

— Это законно? — кричали они.— Казаки конфискуют товар?

— Это не конфискация,— застенчиво говорил инспектор потребрынка УВД, уворачиваясь от камер,— мы просто пресекаем незаконную торговлю. Отвезем в отделение, оформим…

(…)

Наконец казаки деловито втащили последний ящик в автобус, задвинули туда же продавщицу и прыгнули сами. Двери закрылись. Патрулирование кончилось.

Вечером того же дня выяснилось, что казаки были не те. Префектура ЦАО и Комитет по делам казачества заявили, что патрулирование не было согласовано, как надо, и что это «личная инициатива одного из атаманов». При этом префектура, как видно, забыла, что на операции присутствовал ее сотрудник в кепке. И что инструктаж казачья дружина получала в их здании, на Марксистской улице, в десять утра.

Возможно, представители ЦАО приняли у себя не тех казаков. Но это вряд ли. Скорее всего, в Москве просто есть другой Белорусский вокзал.

Можете сформулировать в одном предложении, в чем конфликт текста? Попробуйте.

Да, вместо реальной борьбы с незаконной торговлей нам выставили показушную пиар-акцию. Посмотрите: конфликт в текстах выражается еще в подзаголовке, что у Панюшкина, что у Яблокова: «Журналист побывал на показательных выступлениях казаков», т.е. в этом вся ирония текста: показуха. За счет каких деталей и цитат нам начинает казаться, что все это мероприятие — насмешка над законом и гражданским обществом? Найдите их в репортажной сцене.

А теперь представьте, как видит ситуацию префектура, которая устроила рейд. И что написал бы корреспондент подведомственной префектуре газеты. Что казаки хорошие, а те, кто незаконную торговлю устраивают,— плохие! И что префектура — ура, товарищи! — вместе с казаками решает проблему.

Репортаж — это субъективный жанр. Жанр, основанный на чувствах журналиста, на его отношении к происходящему. Критерием объективности здесь является искренность перед самим собой. Если вы чувствуете, что вас дурят,— покажите это читателю. Иначе репортаж будет слащавым и неискренним, как все репортажи в провластных газетах, цель которых — похвалить главу, который обрезал красную ленточку, открыв очередной детский садик. А то, что в районе очередь в детские сады еще пару тысяч детей достигает — в бэкграунде упомянуто не будет. Потому что не на этом сфокусировался журналист, а на том, чтобы похвалить заказчика. Если наш с вами заказчик — аудитория, то мы будем смотреть, решает ли открытие этого детского сада проблему аудитории и полностью ли решает. Можно сказать: «да, но». Решает, но не полностью. Или решает, но создает другую, т.е. конфликт есть ВСЕГДА. Препятствия есть ВСЕГДА. Если достаточно усилий, то всегда недостаточно денег. А если достаточно денег, то всегда недостаточно усилий. Или реализуют не те и не так.

Проблема односторонней подачи репортажа может произойти и тогда, когда журналист руководствуется ложным пониманием конфликта. Вот как описывает такую ситуацию американский медиаконсультант Рой Питер Кларк:

Однажды студентка получила задание написать репортаж про инвалидов-колясочников, которые увлекались игрой в боулинг. Она встретилась с ними и написала восторженную статью о триумфе человеческого духа. Спустя некоторое время она призналась, что инвалиды произвели на нее ужасное впечатление. Они были капризные, развязные, раздраженные, некоторые к ней приставали, противные, похотливые. Я спросил, почему она не написала про это. Она ответила, что хотела написать хорошую историю о людях, преодолевающих препятствия.