Руслан Рузавин - Снимок, который звенит. Роман-репортаж

Дизайнер обложки Алена Белозерова

© Руслан Рузавин, 2021

© Алена Белозерова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0053-2108-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кошка знает, о чем ты думаешь. Всегда знает. Она подходит близко, очень близко, но идет все равно по своим делам. При этом знает. Чтобы понять это, нужно внимательно и долго посмотреть ей в глаза. И чтобы она посмотрела в ответ так же внимательно и долго. А это бывает редко. Кошка сидит на лестничной клетке. Подумала. Решила умыться. Скоро будут гости. Хотя возможно, жилец вот этой квартиры преодолеет похмелье и отправится в гости сам. А похмелье его черно. Спасибо бесы еще не захаживали. А так все остальное было уже. И раздражение до тошноты. И осознание сверхмиссии своей среди пигмеев. И ни есть, и ни спать, и колотун, и по кругу. Ну что, еще разок? Душ холодный, потом горячий, опять холодный. Вот и полегче. Главное, не похмеляться сегодня, да? Иначе «здравствуй, алкоголизм», да? А бутылка пива не в счет, да? Ну нет – так нет. Вырваться, занять себя – главное. Причем быстро желательно. Пока еще… пока. Так, кофр пустой из-под фотокамеры. Большой. Телефон, деньги, ключи, так. Да, не забыл чуть, рюкзак. Рюкзак для теней. Целый рюкзак теней. Лучше в рюкзаке. Иначе будут висеть… в районе затылка. Собрать. Поехали.

Чего, в гляделки будем играть? Иди уже.

И пойдет он, пойдет по заснеженной улице. Сонной мухой, не нашедшей приюта в осени. И промахнувшей в зиму, каждый шаг может стать последним. Это у мухи. У него – первым. А кошка будет смотреть ему вслед из окна подъезда. Хорошо, что в этой стране бывает зима, даже в разгар календарной весны. И в принципе, можно пропить весну, лето и осень, а зимой поставить стенку. Можно и не ставить. И вообще не замечать смены времен года. Можно. Но зима тем не менее дает небольшой шанс.

А есть страны, где нет зимы. Вообще. Кошка сидит у бетонного забора, за которым влажно дышат джунгли. И по шерстке скользит горячее их дыхание. Вечное лето. Жаркое. Рядом притормаживает на редкость безликая машина. Чуть не сломав каблук, вылетает стройное существо. Тут же вновь обретает равновесие, хотя с ногами такой длины… Выпихнули. Машина плавно удаляется. Существо брызжет черным огнем глаз ей вслед. Попутно расплавляя бетонный забор, джунгли за ним, все это… лето. Видит оно и кошку, не может не видеть. Та как раз начала намывать гостей. Но не до нее сейчас существу. Какую-то очень трудную задачу решает оно. Грудь очень правильной формы, не скованная условностью бюстгальтера поднимается всплесками. Губы пересыхают, так трудна она. Задача. Делитель уехал в машине, делимое притаилось где-то тигровым питоном. В воде ли, среди спутанных лиан, неизвестно. В джунглях. Поди-ка найди его. С таким-то окрасом. И как поставить между ними заветную дробь? А потом успеть отскочить в сторону после знака «равно»? Матема-атика. При кажущейся логичности все-таки одна из самых мистических наук. Кошка даже откуда-то знает, что математика допускает существование Будды. Стоит только что-то поделить на воплощенное Ничто, и выйдет он. Будда.

Ну, Будда или не Будда… Пора ей. Кошке. Легким, попирающим законы гравитации прыжком переносится на крышу. Крыша как крыша. За ней еще одна. Такая же. А вот поинтереснее. Кошка невесомо ступает по стеклянной поверхности, под которой таятся тропики. Дай им волю, и они давно устремились бы спиральными потоками вверх, вбок и другой бок. И никакая преграда в виде хрупкого стекла не остановила бы их. Но воли не дают. Тот человек, что говорит сейчас внизу, под стеклом, вообще никому не дает воли. Даже тем, кто воюет под его знаменами. Особенно им, стремящимся в светлое завтра. Без воли. Или этому вот, с которым сейчас беседует. Тоже, кстати, весьма любопытный экземпляр. Кошка даже замедляет свой легкий шаг и чуть приоткрывает створки зрачков. Любопытный, весьма любопытный… Зачем же пришел сюда, если не веришь? Или веришь? Тогда тем более… Треугольная голова на тонкой шее. Отделилась от джунглей. У тебя за спиной, на уровне затылка. Непропорционально большая для такого длинного тонкого тела. Укус не смертелен, конечно, а хотя – шея, яремная вена… Из-за спины Того, кто не дает воли появляется пистолет в детской руке. Манжета, дорогое сукно костюма. Чуть вздрагивает. Зеленый треугольник змеиной головы брызжет пулей. Что выполнив свою миссию, продолжает полет по тропикам в надежде подкрепиться еще кем-нибудь. Но нет, никого больше. И дав рикошет от стены, пуля тупо клюет стекло. Под кошкой. Излетом. Да и стекло закаленное. Зрачки кошки снова смыкаются, и тот мир, что уже готов был показаться в них, исчезает бесследно. Кошка уносит его по стеклянной крыше. Как и не было.