Ольга Сидорова - Современная литература Великобритании и контакты культур

Перевод О. Варшавер:

Леди Крум( нетерпение гонит к окну ). Где же Ноукс? Все‐таки Дар Браун был воистину Дар, а Ноукс – настоящая бездарь [Стоппард].

В этих случаях, как и в других, переводчик отходит от требований теории и переводит имена, что дает ему возможность передать языковую игру, каламбуры, иронический подтекст и др. Переводчик идет в глубь текста, выявляя скрытые в нем смыслы и оттенки, отражая в переводе импликации оригинала, очевидные для носителей английского языка. Уходя от пословных соответствий, переводчик добивается эквивалентности более высокого уровня – т екстового, содержательного, эмоционального, приближая текст перевода к русскоязычному читателю. Представляется, что появление переводных вариантов, трансформаций, замен антропонимов в текстах перевода открывает новые пути для переводоведения, для возможности лучшего понимания чужой культуры в рамках процесса межкультурной коммуникации, для возникновения новых интертекстуальных связей в рамках воспринимающих культуры и языка.

Акунин Б. Коронация, или Последний из романов. М. : Захаров, 2001. 349 с.

Бернштейн И. Английские имена в русских переводах // Иностр. лит. 1998. № 4. С. 247–250.

Вежбицка А. Личные имена и экспрессивное словообразование // Вежбицка А. Язык, культура, познание. М. : Рус. словари, 1996. С. 89–200.

Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. М. : Междунар. отношения, 1980. 340 с.

Галь Н. Слово живое и мертвое. М. : Книга, 1997. 272 с.

Диккенс Ч. Собрание сочинений : в 30 т. М. : Худож. лит., 1954–1960.

Лихачев Д. С. Поэзия садов. 2‐е изд. СПб. : Наука, 1991. 471 с.

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений : в 10 т. М. : Изд‐во Акад. наук, 1962–1966.

Рыбалкин Н. И. Словарь английских личных имен. М. : Рус. яз., 1989. 224 с.

Стоппард Т. Аркадия / пер. О. Варшавер // Иностр. лит. 1996. № 2. С. 12–78.

Stoppard T. Arcadia. L. : Faber & Faber, 1993. 97 p.

Мультикультурализм в литературе ХХ–ХХI вв., связанный с глобальными процессами общественной жизни (распадом колониальной системы, последствиями мировых войн, миграциями и др.), в сознании многих авторов и читателей неизменно связан с конфликтом контактирующих культур. На основе этой реальности появились и вошли в литературу постколониальные и мультикультурные произведения, в которых отражается травматический опыт культурных конфликтов. За писателями этих направлений закрепилась репутация драматических, часто трагических авторов, которые концентрируются прежде всего на изображении мрачных сторон культурных конфликтов, трудностей дислокации, разорванности сознания мультикультурных субъектов. Писатели, представляющие зоны «культурного пограничья», часто воспринимаются как носители некоего тяжелого опыта, личного или коллективного, который находит отражение в их произведениях. Оговоримся, что межнациональные конфликты рассматриваются не только в прозаических произведениях, но и в произведениях других родов литературы и искусства [Доценко]. Представляется, однако, что мультикультурные произведения, которые создаются на разных языках и становятся частью национальных литератур, далеко не всегда концентрируются на драматических аспектах культурного противостояния. Так, в частности, в ряде случаев в произведениях такого рода происходит актуализация комических аспектов столкновения культур, и именно этому аспекту посвящается данный параграф. Для анализа были выбраны произведения двух современных писательниц, трилогия Наринэ Абгарян о Манюне и роман Фирузе Дюма «Смешно на фарси: как вырасти иранкой в Америке». Созданные на разных языках, описывающие разные реальности, произведения обеих писательниц получили признание критиков и широкой публики, близки хронологически, написаны в жанре художественной автобиографии и, самое главное, очень смешны.

В «Письмах к римскому другу» И. Бродский писал: «Если выпало в Империи родиться, / Лучше жить в глухой провинции у моря» [Бродский, с. 66]. Знакомясь с произведениями Н. Абгарян, сложно избавиться от впечатления, что поэт писал именно о ней, разве что моря не хватает.

«Я считаю себя мультикультурным человеком. Во мне намешано много армянского, русского и общечеловеческого. Поэтому вычленить что‐то одно очень сложно. Одинаково комфортно чувствую себя во всех храмах, куда меня пустят», – г оворит Н. Абгарян (цит. по: [Давыденко]).