Джордж Клейсон: Первый богач в Вавилоне

У нового хозяина мне очень понравилось. Пекарь, его звали Нана-наид, научил меня дробить ячмень в каменной крупорушке, которая стояла во дворе, растапливать печь и очень тонко молоть кунжут для медовых коржиков. Спал я на топчане в сарае, где хранилось зерно. Старуха экономка Свасти хорошо кормила меня и хвалила за то, что я помогал ей с тяжёлой работой.

В общем, мне представился вожделенный случай проявить себя ценным работником в глазах хозяина и, как я надеялся, заслужить свободу.

Я попросил Нана-наида научить меня месить тесто и печь хлеб. Хозяин был весьма доволен и выполнил моё желание. Позже, когда я уже хорошо пёк хлеб, я попросил хозяина научить меня печь медовые коржики, и вскоре всей выпечкой занимался только я. Хозяин был очень доволен, что ему теперь не нужно работать, но Свасти неодобрительно качала головой. «Сидеть без дела никому не полезно,» — заявила она.

Я понял: для меня настала пора зарабатывать деньги, чтобы выкупиться на волю. Поскольку мы заканчивали печь к полудню, я решил: Нана-наид будет доволен, если я найду себе полезное занятие на вторую половину дня, и может быть, согласится оставлять мне часть моих заработков. И я подумал: может быть, печь побольше медовых коржиков и торговать ими на улицах города?

Я изложил свой план Нана-наиду следующим образом:

— Во второй половине дня мы уже не печём. Если я стану в это время зарабатывать для тебя деньги, не справедливо ли, если часть их будет оставаться мне? Я бы покупал на них разные вещи, которые нужны и желанны любому человеку.

— Справедливо, справедливо, — признал Нана-наид. Он был очень доволен моим замыслом — продавать наши коржики.

— Вот как мы поступим, — сказал он. — Ты будешь продавать их по медяку за две штуки. Половину твоей выручки я буду забирать в счёт расходов на муку, мёд и дрова для печи. А оставшуюся половину мы поделим пополам.

Я был очень рад такому щедрому предложению — оставлять себе четверть выручки. В ту ночь я допоздна мастерил поднос, на котором собирался разносить коржики. Нана-наид отдал мне свой старый хитон, чтобы я выглядел представительно, а старуха Свасти постирала и залатала его.

Назавтра я испёк лишнюю партию медовых коржиков. Они были поджаристые и соблазнительно пахли. Я положил их на поднос и пошел по улице, громко расхваливая свой товар. Сначала желающих не было, и я пал духом, но ближе к вечеру проголодавшиеся прохожие принялись покупать мои коржики и скоро всё разобрали.

Нана-наид был чрезвычайно доволен моим успехом и с радостью выдал мне мою долю. Я был счастлив, что у меня появились деньги. В ту ночь я был так взволнован, что не мог спать. Я вычислял, сколько денег смогу заработать за год и сколько лет мне нужно будет работать, чтобы выкупиться на свободу.

Я каждый день выходил в город с подносом коржиков и вскоре обзавёлся постоянными покупателями. Одним из них был не кто иной, как твой дед, Арад Гула. Он торговал коврами: ходил из конца в конец города и предлагал их домохозяйкам. За ним шёл чернокожий раб и вёл осла, нагруженного коврами. Твой дед всегда покупал два коржика для себя и два для раба, и, поедая коржики, болтал со мной.

Однажды он сказал мне слова, которые я буду помнить до конца жизни:

— Знаешь, парень, твои коржики очень вкусные, но ещё больше мне нравится твой предпринимательский дух. Он далеко уведет тебя по дороге к успеху.

Хадан Гула, тебе не понять, что значили эти хвалебные слова для мальчишки-раба, одинокого в большом городе и напрягающего все силы, чтобы выбраться из унизительного положения.

Шли месяцы, и я продолжал пополнять свой кошель медяками. Он уже приятно оттягивал мне пояс своей тяжестью. Труд оказался моим лучшим другом, в точности как сказал Мегиддо. Я был счастлив, но Свасти беспокоилась:

— Твой хозяин… Боюсь, он слишком много времени проводит в игорных заведениях.

Однажды я встретил на улице своего друга Мегиддо и ужасно обрадовался. Мегиддо вёл на базар трех ослов, нагруженных овощами.

— Мои дела идут отлично, — сказал он. — Хозяин ценит мой труд и уже поставил меня десятником. Видишь, он доверяет мне продавать урожай на рынке. Ещё он скоро пошлёт за моей семьей. Труд помогает мне выбраться из большой беды. Однажды он поможет мне купить свободу и снова владеть землей.

Время шло, и Нана-наид всё жаднее ждал моего возвращения с выручкой. Когда я приходил, он сразу забирал деньги, торопливо пересчитывал и выдавал мне мою долю. Ещё он всё время настаивал, чтобы я искал новые рынки сбыта и продавал всё больше.