Джордж Бейкер - Август. Первый император Рима

Август и его деяния занимают совершенно особое место в истории. О масштабе его личности можно судить по многим показателям. Даже судя по оставшимся изображениям, он был личностью неординарной. Любой художник не отказался бы от возможности исследовать его лицо, его индивидуальность, особенности его характера, все, что составляет и величие, и трагедию его жизни, а также связанные с ними рассказы и предания. Трудность в описании его характера как раз в том и состоит, что в отличие, скажем, от короля Артура, личность которого как бы скрыта в мягкой полутени истории, где наши поэты могут дать простор своей фантазии, Август жил в эпоху великой и грубой, громкоголосой цивилизации, и описать его столь же трудно, как описать не передаваемый словами блеск солнца. В поэзии мы, как правило, имеем дело лишь с приблизительным наброском, но если о чем-то знаем достаточно много, то прибегаем к прозе, — а об Августе мы кое-что знаем… Но и это еще не все. Август был непосредственным участником значительных событий, которые превратили Рим из маленького, расположенного на Тибре италийского города в могущественную державу. Императоры и понтифики — на всех на них падает отсвет личности Августа. Он стоит там, первый в ряду, глава, вождь, питающий родник и источник, великий зачинатель, ключ к будущему величию Константина и Иннокентия III. С любой точки зрения мы начинаем наше исследование Рима с изучения личности Августа и заканчиваем им же… Юлий Цезарь, возможно, исчез бы со страниц истории, если бы его внучатый племянник не продолжил начатое им и не преуспел в этом… Август вошел в Евангелия, будто всегда там было его место. Даже рождение Христа, связанное с историей нового мира, произошло во время переписи Цезаря Августа, поэтому постоялые дворы и были переполнены и Христос родился в яслях; в христианской церкви существует мнение, что, если рождение Христа произошло именно при таком стечении обстоятельств, значит, именно в правление Августа для этого настал подходящий момент. Некий дух упорядоченности, согласия и единения правил миром в то время. Нечто божественное, отличное от того, что было до сих пор, снизошло на человечество в дни правления Августа, и это была концепция мира и примирения, которую мы видим в изложении Горация и Вергилия, так же как и в Новом Завете. Сами христиане видели некую общую почву для согласия в августинцах — от испанских иезуитов, которые так хорошо издали Вергилия, до английского квакера, который преданно почитал Горация и позже основал философию, соотносящуюся с его взглядами… Август, следовательно, господствует в светской истории, как никто другой… Он был «зеркалом, в котором отражалось лицо мира».

Август воспринял от предшественников и развил политическую философию столь высокого качества, что в наше время она, видимо, смутила бы обычного человека. Она не превозносит мудрость обычного человека и не обращается к его гению. Она просто уважает его без всякой экзальтации. Она основана на тезисе — устрашающе верном тезисе: если вы дадите простому человеку то, что он хочет, он предоставит возможность вам заниматься остальным человечеством. Это тот урок, который предстоит перенять и правым и левым в наши дни. …Дайте младенцу его бутылочку — и вы можете спокойно заниматься своими делами. Ни левые, ни правые не желают слушать об этом.

Но правда в том, что благодетельное и эффективное управление миром осуществляется — и так было всегда — лишь очень немногими людьми, а в большинстве столетий человечество лишь предполагает, что так должно быть. Идеал политики — это отсутствие всякой политики. Создать мир, в котором не слышно споров, люди умиротворены и трудятся спокойно и счастливо, — такова великая цель правительства; и, соответственно, это должен быть мир, в котором нет всеобщих выборов или национальных соглашений и никто не задумывается о таких вещах, никого не убеждают в том, что он обязан делать. Напротив, человек превращается в животное, одержимое политикой, когда он отчаянно несчастлив и его терзают неопределенные желания. Накорми озлобленного, дай ему стабильность, дай ему мир и согласие — и уродливая драма политики рассеется, как утренний туман, обнажив счастливый мир созидания… И этому тоже следует учиться у Августа.