Лев Вершинин - Евромайдан. Кто уничтожил Украину?

Сколько бы мы ни бились, мы не найдем другого объяснения, кроме того, которое дал сам гетман, еще и как пушкинский персонаж:

Боль и страх за судьбу Украины – вот что им руководило. Целью же была ее независимость. Северная война уже переступила порог Украины. Мазепа не мог исключить, что Россия в случае поражения может откупиться частью Украины. Такой пример уже был. В 1667 году Россия заключила с Польшей Андрусовский мир, по которому вся Правобережная Украина, кроме Киева, отошла полякам. Мог ли Мазепа быть уверен, что история не повторится?

Главной из договорных статей между казацким советом и царями всегда была защита Украины от Польши. Эту защиту цари брали на себя, он составлял самую основу договорных отношений, но когда возникла угроза вторжения в Украину войск польского короля, Петр написал Мазепе: «Не то что десяти тысяч, не могу дать и десяти солдат. Защищайся как знаешь».

Уже одно это формально освобождало другую сторону от ее обязательств.

Мазепа был, похоже, убежден, что его переход с несколькими тысячами казаков на сторону Карла XII отведет от Украины кровопролитие, ибо царь не захочет в такой момент увеличивать количество своих врагов.

Вопреки ожиданиям Мазепы, народ его не поддержал. Доказательства, которые казались ему такими очевидными, не вызывали отклика у простых людей, к которым он взывал в своих универсалах и прокламациях.

Обращаясь к народу, надо помнить о том, что важнее именно для народа, а не начинать с идеалов, которые у него на пятом или седьмом месте. В Мазепе простой народ всегда видел «ляха», перешедшего на московскую сторону ради личных выгод. Для крестьян он был олицетворением закрепощения, вторым Самойловичем, только еще хуже. Как ни при ком другом, при Мазепе в Украине развилось крепостное право. Мы не можем осуждать людей, которые помнили о его богатствах и не вспоминали о щедрости и пожертвованиях. Зато поддержали Мазепу запорожцы, которых он всю жизнь не любил, считая «бездельниками».

Восемь месяцев спустя шведская армия была разбита под Полтавой. На стороне шведов бились запорожские казаки Гордиенко, верные Мазепе. На стороне русских – казаки нового гетмана Ивана Скоропадского и среди них белоцерковский полковник Семен Палий, легендарный вождь двух народных противошляхетских восстаний в Правобережье, личный враг Мазепы. В некоторых народных сказаниях Полтавская битва – это сражение Палия с Мазепой.

История Мазепы – это прежде всего трагедия, одна из тысяч украинских трагедий. Бой где-нибудь в Прикарпатье осенью 1944 между красноармейцами, освобождающими Украину, и повстанцами УПА – это продолжение битвы Палия с Мазепой. К таким трагедиям не приложить оценочных категорий. Трагедия – это когда своя правда у каждой из сторон.

Русский поэт Кондратий Рылеев вложил в уста Мазепы именно эту мысль:

Можно предположить, что Мазепа стремился стать и стал во главе Украины, имея одну-единственную цель: с иностранной помощью нанести поражение России, в которой он видел, справедливо или нет, зло и гибель Украины. «Мятеж не может закончиться удачно, в противном случае его зовут иначе». Но самое интересное, что старый гетман, возможно, все же добился своего. Если царь действительно замышлял лишить Украину ее автономного статуса (это, правда, не доказано), то после событий 1708–1709 годов он предпочел не рисковать.

В наши дни относиться к Мазепе как к предателю уже нелепый анахронизм. Он может свидетельствовать о некоторой душевной незрелости, о привычке к одномерному миру «свой – чужой». Отсюда всего шаг к присвоению себе монополии на любовь к родине. Это можно сказать и о тех, кто «плохо относится» к Хмельницкому. Таких меньше, но есть и они.

К счастью, ни одна вражда не вечна. Если бы Хмельницкий знал, какими стойкими борцами за независимость Украины впоследствии станут грекокатолики – те же униаты, против которых он столько боролся, он, возможно, смотрел бы на них не так непримиримо.

Хорошо, что наш Национальный банк, с которым я часто бывал не согласен по другим поводам, поместил портреты двух этих людей на гривны. У нас люди все еще продолжают борьбу против памятников и портретов. Но никто не будет рвать денег в знак протеста. Видя Мазепу и Хмельницкого в своих кошельках вместе, наши люди привыкают терпимее относиться не только к своей истории, к ее создателям. Но, пожалуй, и друг к другу.