Коллектив авторов - Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

С одной стороны, в этом анализе оговаривалась необходимость сохранения монополии внешней торговли и недопущения открытия советских рынков для англо-американского экспорта. С другой стороны, рассматривался вариант ряда уступок в случае улучшения правовых условий и вступления СССР в МКС. «Мы можем использовать Союз для получения выгодных беспроцентных кредитов и устранить неудобства, вытекающие теперь для нас из двусторонних клиринговых соглашений. Развивая положение статьи седьмой соглашения между Правительством СССР и США от 11.06.1942 г. «О принципах, применяемых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии», мы могли бы допустить смягчение таможенных тарифов, создание условий максимального благоприятствования и даже отказаться на основе взаимности от некоторых налогов и сборов по внешней торговле» [563].

Еще большими симпатиями к британскому проекту прониклись советские эксперты при сравнительном анализе с альтернативными американскими проектами Международного стабилизационного фонда и Международного банка реконструкции и развития [564]. По вопросу участия или неучастия СССР в предлагаемых многосторонних организациях в конце 1943 г. развернулась масштабная межминистерская дискуссия, в которой приняли участие руководители и ведущие эксперты Народного комиссариата иностранных дел (НКИД), Народного комиссариата финансов (НКФ), Госбанка СССР и Народного комиссариата внешней торговли (НКВТ). Оценки прямых экономических выгод в основном были одинаковы – МВФ для СССР малоинтересен, зато Банк реконструкции и развития представляет очевидный интерес как международный кредитный институт.

Итогом этой дискуссии стали выводы, суммированные и дополненные в письме А. Я. Вышинского на имя Молотова. В нем говорилось о том, что проект Клирингового Союза наиболее приемлем, так как налагает минимум обязательств в сравнении с американскими проектами. Однако «для нас главный интерес заключается в получении долгосрочных кредитов, что можно будет сделать через… Банк», – резюмировали советские эксперты [565].

Поскольку американский проект предполагал участие в Банке реконструкции лишь при одновременном членстве в Стабилизационном фонде [566], делалось заключение о необходимости, при определенных оговорках, поддержки американского проекта. При этом, в случае со Стабилизационным фондом решающими для советских дипломатов оказывались политические соображения развития тесных союзнических отношений с США. «Членство в Фонде для СССР может быть продиктовано лишь политическими мотивами, т. е. желанием поддержать американцев, как инициаторов создания Стабилизационного фонда, имея в виду, что после войны, как можно предполагать, Советский Союз будет заинтересован в развитии кредитных и торговых отношений с США в большей мере, чем с Англией» [567].

В декабре 1943 г. шло редактирование проекта директив для экспертов НКФ, отправлявшихся на неофициальные переговоры о Фонде и Банке с экспертами США. В них говорилось, что «советским экспертам разрешается заявить о том, что они считают возможным участие СССР в международной валютной организации, как форме международного сотрудничества после войны» [568]. При этом ставились задачи обеспечения невмешательства во внутреннюю политику СССР, уменьшения взносов в золоте и децентрализации его хранения (наряду с Вашингтоном Москва, Пекин и Лондон рассматривались как центры хранения золотых запасов МВФ), усиления влияния СССР в руководящих органах Фонда. Аналогичное заявление и инструкции давались членам советской делегации применительно к переговорам по Банку. Единственным дополнением был важный пассаж в тексте заявления об отношении к Банку: им предписывалось заявить, что «они полагают, что организация такого Банка не в состоянии разрешить вопрос об обеспечении промышленности США крупными заказами и закупками товаров для восстановления хозяйства СССР, что возможно лишь при условии предоставления Советскому Союзу значительных долгосрочных правительственных займов Правительством США» [569].

В июле 1944 г. на валютно-финансовой конференции Объединенных Наций в Бреттон-Вудсе с согласия СССР были приняты проекты Соглашений о создании Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития. Однако намеки СССР на обещанные Ф. Д. Рузвельтом миллиардные кредиты СССР оставались без внимания [570].

Посол СССР в США и заместитель наркома иностранных дел М. М. Литвинов в ответ на запрос В. М. Молотова относительно директив экспертам НКФ в своем заключении, по сути, одобрял активную позицию СССР. Он отмечал, что «сохранение мира не в малой мере зависит также от устойчивости экономического порядка и поэтому естественно предусмотреть возможность для основных членов Объединенных Наций оказывать соответствующее влияние на международную финансовую политику» [571].