Коллектив авторов - Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

Примечательным фактом в 1958 г. становилось усиление румынских вооруженных сил и сокращение болгарской армии, которая проходила в этот период процесс реформирования. Для Софии вопрос развития военной промышленности становился одним из главных как в хозяйственно-экономическом, так и политическом отношениях, что было обусловлено возможностями мощностей оборонных заводов, способных производить вооружение в больших, чем предусматривалось в рамках Варшавского пакта, масштабах. Данный факт рассматривался в руководстве Болгарии и ее высших военных кругах с точки зрения расширения торговли оружием в стратегически важных для коммунистического блока регионах Ближнего и Среднего Востока [549].

София активизировала разведывательную деятельность [550], сконцентрировав усилия на сборе и передаче Москве информации о ракетном и ядерном присутствии в соседних с Болгарией странах – Греции и Турции, являвшихся членами НАТО, имевших американские военные базы и входивших в круг государств, где планировалось размещение подобного оружия. На протяжении 1957 г. эта тема доминировала в обмене разведывательной военной и политической информации между Софией и Москвой. Размещение американских ракет «Nike», оценивавшихся болгарской стороной как «опасное наступательное оружие», на военно-морской базе Гюльчук в Турции для обеспечения противоздушной обороны объекта, было использовано Софией как аргумент в пользу необходимости безвозмездного получения патрульных и торпедных катеров, а также подводных лодок от Москвы [551]. По линии Разведывательного Управления Министерства Обороны (РУМО) Болгарии велась работа, нацеленная на получение оперативной информации о действиях вооруженных сил Турции в бассейне Черного моря и в период наибольшего осложнения международной ситуации с учетом военно-политических устремлений СССР.

Особую значимость в этих условиях начинает приобретать эволюция военно-стратегических взглядов в высших советских военных кругах и высокая степень политизированности постепенно формулируемой военной доктрины Кремля. Концепция ракетно-ядерной войны, озвученная в октябре 1960 г. на заседании Штаба Объединенных Вооруженных Сил ОВД его начальником советским генералом армии А. Антоновым, была повторена командующим Объединенными вооруженными Силами Варшавского пакта маршалом А. Гречко. Они оба поддерживали точку зрения на войну как глобальный межблоковый конфликт с массированным неизбирательным использованием ядерного оружия [552]. Более того, министр обороны СССР маршал Р. Малиновский фактически увязал этот факт с предоставлением, «в случае необходимости», восточно-европейскими сателлитами СССР ракетного ядерного оружия [553].

Примечательным фактом процесса формирования ОВД как военно-политического блока была заинтересованность в нем не только СССР, но и его отдельных членов из числа коммунистических центрально-европейских и балканских государств. Варшавский пакт изначально рассматривался советскими вдохновителями как европейский военно-политический блок, не подлежащий расширению в «проблемных» направлениях, к числу которых относилось дальневосточное [554]. Однако парадокс складывавшейся ситуации заключался в том, что интерпретация политических и оборонных задач в рамках пакта у большинства его членов, несмотря на декларированную лояльность Москве, по объективным причинам имела конфронтационную составляющую в отношении союзников по коалиции. Членство большинства коммунистических балканских государств в Варшавском блоке на начальном этапе и недолгое пребывание коммунистической Югославии в Балканском пакте серьезно повлияли на внешнеполитические позиции этих стран и их военную политику, а также взаимоотношения с ведущими силами Запада и Востока – США и СССР.

Мировой финансовый и экономический кризис 2008–2009 гг. поставил с новой остротой проблему реформирования глобальных экономических институтов и вопрос о необходимости вступления в эру некоего нового мирового экономического порядка, который призван систематизировать мировую экономику и с которым связывают новый кодекс международного поведения. Только ленивый не критиковал слабые стороны Бреттон-Вудской системы и не делал экскурсов в послевоенную историю мировой экономики в поисках исторических аналогий.