Коллектив авторов - Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

Один из них, формулировавшийся группировкой, возглавлявшейся М. Шеху и Р. Алией, заключался в отказе от каких-либо изменений. Сторонники другого подхода были в группе, возглавляемой секретарем ЦК АПТ по оргработе Х. Капо. Они выступали, по полученным Милатовичем сведениям, за сближение с Югославией. Примечательным фактом стал вывод, сделанный югославским посланником и основанный на внутрипартийной информации из АПТ о том, что сам Первый секретарь АПТ и руководитель Албании Э. Ходжа склонялся поддерживать последнюю группу что, вероятно, было обусловлено улучшением советско-югославских отношений. Более того, в своем выступлении на III съезде АПТ (25 мая – 3 июня 1956 г.) Э. Ходжа, что было отмечено югославской стороной, заявлял о необходимости улучшения отношений с Югославией и признании ошибочности ряда оценок политики Союза Коммунистов Югославии (СКЮ) [491]. В то же время албанский лидер достаточно резко отнесся к самой идее реабилитации тех из высших партийных функционеров АПТ (в частности, К. Дзодзе), кто был обвинен ранее в проюгославской позиции и расстрелян. В определенной степени на позицию первого секретаря Албанской партии труда повлияла активизация контактов между Белградом и Москвой, где с 1 по 23 июня 1956 г. находилась партийно-государственная делегация во главе с И. Б. Тито, подписавшая 20 июня очередную совместную декларацию о межпартийных отношениях СКЮ и КПСС. В свою очередь кремлевское руководство стремилось использовать момент с целью привязать Югославию к формируемому СССР военно-политическому блоку восточно-европейских стран и ослабить взаимоотношения Белграда с Западом в интересах недопущения влияния последнего на внутри– и внешнеполитическую позицию югославского руководства [492]. Именно данное обстоятельство сыграло свою роль во время советско-югославских переговоров, когда Кремль был вынужден отказаться от проявления своего несогласия с отдельными формулировками, подчеркивавшими самостоятельность Белграда, на которых настаивали югославы для включения в Московскую декларацию, и согласиться с ними. Суть происходившего заключалась в следующем: «Для маршала Тито, вовсе не жаждавшего вновь оказаться в роли кремлевского вассала, готовность к сотрудничеству с СССР могла послужить инструментом давления на Запад в целях достижения более выгодных условий получения кредитов, а потому, хотя и не без оглядки на западные державы, он склонялся к активизации переговорного процесса с Москвой. В Кремле, в свою очередь, считали, что дружба с Югославией не только значительно укрепит стратегические позиции СССР на Балканах, но гарантирует прорыв в Средиземноморье». [493]

Опасения Э. Ходжи относительно улучшения отношений между СССР и ФНРЮ было связано с тем, что возглавляемый им режим активно использовал советско-югославские противоречия в прошлом, но в новых условиях он становился одной из преград во взаимоотношениях между Москвой и Белградом. Подобное развитие событий могло привести, в конечном счете, к потере первым секретарем АПТ власти, что стало бы результатом процесса десталинизации руководства партии, проводимого в рамках борьбы с культом личности, существование которого в АПТ Э. Ходжа публично отверг на III съезде партии.

Э. Ходжа активно использовал в пропагандистских целях для обретения поддержки со стороны Москвы себе лично тезис о существовании военной угрозы Албании, исходящей от ее соседей, прежде всего, Греции – члена НАТО. Сохранявшийся между Тираной и Афинами этно-территориальный спор по вопросу о принадлежности Северного Эпира (Южной Албании) становился важным инструментом проведения такой политики албанскими коммунистическими властями. Всеэпирский конгресс 8 июля 1956 г. греков-эпириотов, требовавших возвращения этой территории Греции, был использован Э. Ходжей как в интересах внутриполитической пропаганды, так и для достижения внешнеполитических целей. Во время специально организованной поездки по югу Албании глава АПТ обвинил США и Грецию в попытках захватить Северный Эпир, а также в использовании греческого национального меньшинства в целях подрыва коммунистического режима. При этом он постарался интернационализировать проблему, заявив об «империалистических попытках поддерживать международную напряженность», в противоположность «миролюбивой политике наших социалистических стран, возглавляемых СССР и других государств, которые выступают против войны» [494]. В Тиране существовала твердая уверенность в том, что одной из задач созданного Грецией, Турцией и Югославией в 1954 г. Балканского пакта была ликвидация существующего в Албании политического режима и проведение территориальных изменений в пользу Греции.