Коллектив авторов - Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

Одним из самых последних, подлинно значительных сочинений на тему об исторической эпохе холодной войны и выхода из нее стали опубликованные в 2007 г. «Дневники» американского историка высочайшего класса и одновременно политического деятеля А. М. Шлезингера-младшего за 1952–2000 гг. [1085]Острокритическим, часто уничтожающим, волнующим и монументальным назвала это произведение критик из «Нью-Йорк таймс» Жаннет Маслин. И все прочитавшие запоем эту книгу рецензенты отмечают, что Шлезингер очень часто, не оглядываясь на авторитеты и игнорируя всевозможные опасности для своей собственной репутации, вторгается в «запретные зоны», о которых широкая публика пребывала в неведении или была осведомлена крайне скупо. Определяя сквозную идею своего общения с потомками посредством адресованных им аналитических заметок о прожитом, Шлезингер намеренно уходит от похвалы «своей» стране, правящей элите и самому себе по случаю тех или иных событий или своего участия в них. Десятилетиями находясь в гуще политической деятельности, часто в той или иной мере влияя на формирование внутренней и внешней политики США, Шлезингер трезво оценивал реалии обстановки как в мире, так и внутри страны, резко негативно расценивая разрыв страны с курсом Ф. Рузвельта на сохранение широкого международного сотрудничества и модернизацию внутренней жизни посредством последовательного обновления основ общественного уклада.

С позиции такого видения Шлезингер обозначает свое понимание причин и различных факторов, способствовавших переходу от коалиционной войны с гитлеризмом в постялтинский мир с его конфронтацией, нагнетанием страхов, дипломатической игрой на «обнуление» влияния идеологического соперника в Европе, в странах «третьего мира», подрывной работой спецслужб и бесконечным перетягиванием каната в международных организациях. Вплоть до 1960-х гг., признает он, слово «переговоры» пользовалось в США самой дурной репутацией [1086]. Фаза дипломатии и политических решений наступила с приходом в Белый дом Дж. Кеннеди. Именно тогда дипломатия США проявила известную гибкость, опережая Москву в налаживании деловых и культурных контактов с бывшими колониальными и зависимыми странами. Преимущество Соединенных Штатов состояло в том, что в Вашингтоне первыми заметили (после десятилетия циничного манипулирования странами-сателлитами) ошибочность и опасность сохранения отношений вассальной зависимости со стороны традиционных своих «клиентов», их неравноправия и униженности в системе блоков, созданных Америкой. Шлезингер отмечает, что Кеннеди был первым послевоенным президентом, кто распорядился покончить с наделением послов США полномочиями домоуправителей при марионеточных президентах и главарях хунт в Центральной и Южной Америке [1087].

Ситуация в мире во второй половине 1950-х гг. выглядела столь осложненной, что выход из нее представлялся даже таким консервативным политикам, как Г. Киссинджер, в виде решительной настройки на перемены во всей международной атмосфере взамен постепенному улучшению в развитии главных тенденций или пассивного наблюдения за происходящим [1088]. В теории джингоизм объявлялся вне закона, любые акции против революционных режимов типа того, что закрепился на Кубе, проводимые в одностороннем порядке, без согласования с Организацией американских государств посчитали нежелательными, но из-за стремления угодить консервативным кругам (вроде католиков из предместий больших городов США) «люди Кеннеди» сделали ставку на жесткую линию в отношении Кастро [1089]. У Шлезингера это вызвало неодобрение, но что-либо изменить оказалось невозможным и по настоящее время. До Кубинского кризиса было еще далеко, но подстрекательский характер пропагандистской кампании влиятельных блюстителей «законных интересов» звездно-полосатого флага на американском континенте подталкивал мир к развязке, произошедшей весной 1961 г. (вторжение в «Заливе свиней»). Кеннеди без понуждения кубинскими оппозиционерами принял решение об авантюре на Кубе вопреки возражениям Э. Стивенсона, представителя США в ООН. Ссылки некоторых авторов (А. А. Фурсенко и др.) на автоматизм и вынужденный характер действий Кеннеди (давление антикастровских элементов, спецслужб и т. д.) не убедительны [1090]. Он мог в разные моменты на подготовительном этапе «кубинской операции» отдать распоряжение о ее прекращении, как об этом свидетельствует «Дневник» Шлезингера, но не пожелал этого сделать [1091].