Чэнь Сяньда - В глубь истории - историческая концепция К. Маркса

Маркс заметил, что Гегель постигает отчуждение человека через отчуждение духа и выступает за устранение отчуждения, из-за чего его подход содержит в себе также и критические элементы. К примеру, существенной частью «Феноменологии духа» является критика религии, государства и гражданского общества. Впрочем, гегелевский критицизм нереволюционен и не носит практического характера, он фиктивен и лишь создает видимость строгого анализа. Это происходит в результате влияния идеалистической сущности гегелевского взгляда на отчуждение. У Маркса сказано: «Уже в “Феноменологии” – несмотря на ее решительно отрицательный и критический вид и несмотря на действительно содержащуюся в ней, часто далеко упреждающую позднейшее развитие, критику, – уже заключен в скрытом виде, в качестве зародыша, потенции, тайны, некритический позитивизм и столь же некритический идеализм позднейших гегелевских произведений, это философское разложение и восстановление наличной эмпирии» (1974. Т. 42. С. 157).

Этот мнимый критицизм проявляется главным образом в следующем. Во-первых, гегелевское снятие отчуждения не приводит к истинному преобразованию предмета с помощью реальной деятельности: оно сводится к движению познания в чистой мысли, к постижению сущности субъекта в самом этом предмете. Поэтому когда в философии Гегеля говорится об устранении религии, государства или права, то имеются в виду не эти реальные объекты, а догматика, теория государства и юриспруденция, превратившиеся в объект познания, в то время как по-настоящему те предметы, о которых идет речь, продолжают существовать в неизменном виде. Маркс проницательно разоблачает данную черту: «Это мысленное снимание, оставляющее в действительности нетронутым свой предмет» (1974. Т. 42. С. 168). Во-вторых, Гегель не только не снимает это отчуждение, но фактически выступает апологетом его существования, смешивая его с опредмечиванием. По мнению философа, опредмечивание – это необходимое звено в самореализации и самопознании самосознания, которое сперва овеществляет себя и только потом через снятие предметности объекта возвращается к самому субъекту. В этом и заключаются отчуждение и устранение отчуждения, которое также является и процессом самоутверждения самосознания. Следовательно, снятие отчуждения утверждает его как инобытие самосознания. Так «человек, понявший, что в праве, политике и т. д. он ведет отчужденную жизнь, ведет в этой отчужденной жизни как таковой свою истинную человеческую жизнь» (1974. Т. 42. С. 166). Это совершеннейшее оправдание прусского государственного устройства и законов Пруссии, отрицающее необходимость их коренного преобразования.

Однако Маркс вместе с тем признает и рациональные элементы гегелевской идеалистической диалектики, оценивая их с точки зрения двух аспектов. Первый заключается в роли труда в развитии человеческой истории, второй – в диалектических перспективах этого развития. Указанные рациональные элементы гегелевского идеализма он очищает, развертывает, экстраполирует на иные области исследования, тем самым приближаясь к пониманию диалектического процесса истории.

Маркс отмечает: «Гегель стоит на точке зрения современной политической экономии. Он рассматривает труд как сущность, как подтверждающую себя сущность человека» (1974. Т. 42. С. 159). По его мнению, Гегель «ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда» (1974. Т. 42. С. 159). Впрочем, с другой стороны, он утверждает: «Человеческая сущность, человек для Гегеля равнозначны самосознанию». «Гегель знает и признает только один вид труда, именно абстрактно-духовный труд» (1974. Т. 42. С. 159).

Если Гегель видит человеческую сущность в самосознании, разве можно считать, что он рассматривает в качестве нее труд? Как он может заявлять, что постиг сущность труда, если признает только духовный труд? Два этих противоречивых высказывания свидетельствуют о том, что Маркс разглядел сущность гегелевского идеализма и усмотрел в нем положительное значение.

Гегель знал о роли труда и рассуждал о ней в «Иенской реальной философии», «Феноменологии духа», «Философии права». Особенно продуманным является обоснование, к которому он прибегает в «Феноменологии», анализируя отношения раба и господина и утверждая, что последний вследствие отхода от труда становится рабом раба, а тот, трудясь, заново обретает себя и превращается в хозяина своего господина. Однако здесь следует отметить: говоря, что Гегель рассматривает труд как человеческую сущность, Маркс имеет в виду главным образом не описанную выше идею, а самосознание, то есть в гегелевском понимании труд предстает как человеческая сущность лишь в абстрактном смысле. Опредмечивание и отчуждение «Я» самосознания, снятие отчуждения и возврат к субъекту, его самоутверждение и развитие, происходящие в ходе всего указанного процесса, – все это в действительности описывает возникновение «Я» человека и сущность человеческого труда. Именно посредством опредмечивания и отчуждения труда, а также через непрерывное преодоление последнего человек побуждает субъекта (себя) к развитию. Если заменить гегелевское самосознание человеком, поставить на место таких абстрактных действий, как самоустановление и самоустранение, реальный труд, а на место отчуждения самосознания и его снятия – отчуждение труда и, соответственно, его снятие, тогда все перевернется, и мы получим действительное порождение человеческого «я» трудом человека. Поэтому Маркс замечает, что Гегель понимает труд как деятельность самопорождения человека абстрактно, вследствие чего он ставит отношения между бытием и мышлением с ног на голову. Таким образом, получается, что этот акт «носит только формальный характер, потому что он абстрактен, потому что человеческая сущность сама признается только как абстрактная мыслящая сущность, как самосознание» (1974. Т. 42. С. 169). Достижение Маркса состоит в том, что за идеалистической оболочкой гегелевской философии он сумел разглядеть рациональное ядро, а именно: то, как Гегель в сложной и запутанной форме – через отчуждение самосознания и его снятие – показал исторический процесс развития человека в труде. Здесь Маркс уже не пересказывает Гегеля, а пересматривает его идеи.