НЕОФИЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ КРУПНОГО ПИСАТЕЛЯ.
Чэнь Мяо
Пер. с китайского В.Семанова
Серьезное предупреждение:
Все герои этой повести вымышлены. Если кому-нибудь они вдруг напомнят ныне живущих или уже умерших людей, то это чистая случайность.
ПРЕДИСЛОВИЕ,
в котором говорится о том, как статья о писателе помогла спасти историю литературы от невосполнимой потери
Все началось с одного визита. Я пошел к своему старому другу и застал его сочиняющим какую-то книгу.
— Что это ты делаешь? — спросил я.
— Составляю «Словарь литераторов»,— ответил он. Я попросил его показать мне уже написанную часть, полистал ее и увидел, что там сплошные звезды от литературы: либо старые, испытанные таланты, либо молодые дарования, которые принесут новую славу нашему искусству. Большинство старых были еще живы. Я не имел чести учиться у них лично, но читал их произведения и сейчас был вдвойне счастлив побольше узнать об их жизни и творчестве. Внезапно мои глаза остановились на одном имени: Чжуан Чжун. Я не мог считать его своим закадычным другом, однако был знаком с ним и с интересом прочел следующее:
«Чжуан Чжун. Известный современный писатель. Родился 1 января 1930 года, настоящее имя — Фусян (Счастливчик), основной псевдоним — Чжуан Чжун (Торжественный, Важный). Отец его был банковским служащим, часто оставался безработным, и тогда у него было много временя для самообразования. Чжуан с детства увлекался литературой и любил просматривать китайские и иностранные книги на книжных лотках уездного города. Еще в средней школе он стал зачинателем и руководителем школьного литературного кружка «Весенняя вода», написал немало произведений (роман «Любовь бамбука и сливы», сборник очерков «Просторы», поэтический сборник «Зимнее путешествие»), но из-за жестокого гоминьдановского гнета ни одно из них не вышло в свет.
Весной 1949 года, когда Пекин был освобожден революционерами от гоминьдановцев, Чжуан в первых рядах добровольцев вступил в армию, совершил с ней поход на юг и в боях обрел настоящий опыт и закалку. После освобождения страны Чжуан Чжун был демобилизован и около года познавал жизнь у грохочущих заводских станков и в бедствующей деревне. Тогда он снова начал творить, но теперь он писал все на основе настоящего знания жизни рабочих, крестьян и солдат. В феврале 1951 года он публикует очерк «Заря занимается на востоке». В следующем году вышел рассказ «Безмолвный источник». С тех пор Чжуан Чжун сочинил множество произведений — как индивидуально, так и в соавторстве. Лучшим является роман «Всегда вперед», написанный в новаторской форме киносценария. Это было первое в нашей стране масштабное произведение, направленное против правого оппортунизма и в то же время отражающее руководящую роль партии, проникнутое подлинно боевым духом. Роман был замечен центральным руководством и сделал Чжуана довольно известным писателем.
Впоследствии Чжуан Чжун участвовал во многих творческих совещаниях на высшем уровне и написал рассказы «Гремят боевые барабаны», «Красный свет», «Пучина счастья», «Мертвая хватка», «Светлая голова», очерки «Голубое небо», «Высокая гора», «Я видел море», «Красный путь» и т. д. Некоторые были опубликованы, другие — нет. Еще он написал киносценарии «Развернутый план» и «Попутный ветер», но их никто не поставил.
В 1969 году, после IX съезда КПК, Чжуан Чжун за выдающиеся заслуги перед культурной революцией был принят в партию и направлен в группу культуры при Госсовете. Сейчас этот маститый писатель собирает и перерабатывает свои произведения, утерянные или не опубликованные во время господства «банды четырех». Он даже написал специальную пьесу «Борись, борись, борись!», направленную против диктатуры банды и проникнутую горячим политическим пафосом, глубокой жизненной философией, отмеченную прекрасным знанием действительности, живым и сочным языком, представляющую в конкретных образах всю специфику острой и сложной борьбы той эпохи...»
Я прочел эту статью единым духом и, наверное, прочел бы даже быстрее, если бы мне не помешал мой старый друг, сказавший, что эта статья написана самим Чжуан Чжуном. Узнав его неповторимый творческий почерк, я вздрогнул, и перед моими глазами, как в кино, промелькнула вся жизнь Чжуана. Я вновь и вновь всматривался в статью и видел в каждой строке все новые подтексты, все новые глубины. Я поражался скромности этого писателя, тому, как много существенного о себе он опустил. Но таких пропусков быть не должно! Все это — поистине драгоценный материал для истории литературы, и если он будет упущен, потеря окажется невосполнимой.
Читать дальше