Сборник статей - Социальный либерализм

Тема гражданского общества нашла свое место в дискуссии, в том числе в начавшей ее

статье.

Теоретические и эмпирические исследования той и другой представлены в многочисленных публикациях о двух типах социального капитала.

См., в частности, данные мониторинга гражданского общества, проводимого НИУ ВШЭ, значительная часть которых представлена на интернет-сайте http://grans.hse.ru/, а также публикации ВЦИОМ, Левада-Центра, ФОМ и ряда других исследовательских организаций.

Свою оценку ситуации и представление о том, как способствовать ее постепенному улучшению, я изложил в [Якобсон, 2014].

Типичен, например, доклад Минфина России [Об основных направлениях… 2015].

Цитируется с любезного разрешения издателя А. В. Куряева.

Подробнее см.: Compte-rendu des seances du Colloque Walter Lippmann, 26–30 aout 1938. Walter Lippmann, Centre international d’etudes pour la renovation du liberalisme. Libr. de Medicis, 1938.

Подробнее см.: Compte-rendu des seances du Colloque Walter Lippmann, 26–30 aout 1938. Walter Lippmann, Centre international d’etudes pour la renovation du liberalisme. Libr. de Medicis, 1938.

См., например: [Автономов, 1998].

В качестве редкого примера эксплицитной формулировки такого идеала можно, наверное, привести знаменитый «Моральный кодекс строителя коммунизма», принятый XXII съездом КПСС.

Цит. по: [Mitchell, 1949. Р. 21].

Правда, не все считают таковым Бастиа, но когда я упомянул об этом в докладе на Конференции французской ассоциации историков экономической мысли им. Шарля Жида, то в ответ услышал негодующий ропот аудитории: для французских исследователей Бастиа – бесспорно выдающийся экономист.

«Женщины очень чутки к ответственности и могут взрастить эту нравственную силу у мужчин. Они могут… очень точно и умело… распределять порицание и похвалу… Прежде всего женщины формируют нравы и обычаи» [Бастиа, 2007, с. 400].

Именно поэтому Мизес делает вывод, что «сегодня европейский рабочий живет в более благоприятных и приемлемых внешних условиях, чем жил когда-то египетский фараон» [Мизес, 2001, с. 27].

«Либерализм полностью полагается на человеческий разум. Возможно, такой оптимизм не обоснован и либералы ошибаются. Но тогда у человечества не остается никакой надежды на будущее» [Мизес, 2005, с. 148].

Сам Мизес замечает по этому поводу: «Невозможно отправить всех страдающих комплексом Фурье к психоаналитику; число пораженных им слишком велико» [Мизес, 2001, с. 22].

«Нравственно все, что служит сохранению общественного порядка; все, что приносит ему ущерб, является безнравственным» [Мизес, 2001, с. 38].

Особенно ярко это проявилось в статье 1937 г. «Экономическая наука и знание» [Хайек, 2000, с. 51–71]. Хайек даже посвятил этим вопросам теории знания специальную работу [Науек, 1952].

Здесь ощутимо влияние на Хайека его коллеги по Лондонской школе экономики Майкла Поланьи (тоже австрийца!) с его концепцией «личностного знания».

Каждый, кто побывал в хорошем английском парке (например, в Павловске под Санкт-Петербургом), согласится, что роль садовника в его создании и в уходе за ним очень велика.

«Наверное, ничто так не повредило либерализму, как настойчивость некоторых его приверженцев, твердолобо защищавших какие-нибудь эмпирические правила, прежде всего “laissez-faire”» [Хайек, 1992, с. 21]. Хайек говорит о «нетерпимом и неистовом либерализме», отпугивающем людей с религиозными убеждениями, и не называет Мизеса, но, вероятно, имеет в виду его [Хайек, 2009, с. 291].

Читатель, знакомый со спортивными играми, легко почувствует разницу между ночным сторожем и судьей, скажем, футбольного матча, который способен решить его исход. Конечно, Хайек не имел в виду возможность пристрастного судейства, но уровень вмешательства судьи, даже объективного, в игру все равно намного выше, чем роль ночного сторожа, который своим присутствием удерживает людей от дурных поступков. Так что не будем недооценивать метафоры.

Обратим внимание на следующее тонкое замечание Хайека: свобода мысли всегда является важной ценностью лишь для меньшинства, но «это не означает, что кто-либо имеет право определять, кому эта свобода может быть предоставлена» [Хайек, 1992, с. 124].