Марк Уральский - Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Левитан был похоронен на Старом еврейском кладбище в Москве. Его товарищ по МУЖВЗ Михаил Нестеров писал: «Иногда весной, когда цветет сирень, заходим мы с женой на Дорогомиловское кладбище навестить наших ушедших друзей, оттуда идем на соседнее старое еврейское кладбище, идем по аллее от ворот прямо, прямо, и там, в конце, налево, за оградой, стоит забытый скромный черный памятник, под ним покоится чудный художник-поэт Исаак Левитан. Мы прибираем сор, что накопился за осень и зиму, приводим могилу в порядок. Жасмин, посаженный кем-то у могилы, не цветет еще; придет пора, зацветет и жасмин — быть может, к вечеру где-нибудь близко защелкает соловей…» [НЕСТЕРОВ М.]. Впоследствии прах Левитана был перенесен на Новодевичье кладбище и захоронен рядом с могилой А. П. Чехова. Рядом с ними находится и могила М. Нестерова.

В этой связи совершенно нераскрытой является тема о влиянии (прямом или опосредованном) пантеистической философии Бенедикта Спинозы на мировоззрение Левитана.

Ростиславов А. А. Левитанъ. СПб.: Издание Н. И. Бутковской, 1911.

1 (14) сентября 1911 г. на председателя Совета министров Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина было совершено покушение революционером анархистом и одновременно секретным сотрудником Охранного отделения, дипломированным юристом и выходцем и известной и зажиточной еврейской семьи Дмитрием Григорьевичем Богровым. От полученных ран через несколько дней Столыпин скончался. История этого убийства до сих пор содержит много неясных моментов.

Имеются в виду скульпторы еврейского происхождения академики Марк Антокольский и Илья Гинцбург, и русско-французский скульптор Наум Аронсон, а также композиторы и музыканты основатели Петербургской и Московской консерватории братья Антон и Николай Рубинштейны.

Василий Поленов был вторым, после А. К. Саврасова, учителем живописи у Левитана, его другом и наставником. Поздравляя Поленова с 25-летием художественной деятельности, Левитан писал: «Я уверен, что искусство московское не было бы таким, каким оно есть, не будь Вас. Спасибо Вам и за себя, и за наше искусство, которое я безумно люблю» [САХАРОВА. С. 603].

Так, например, И. Грабарь в книге «Моя жизнь» вспоминал, как Ф. Малявин убеждал его бросить писать пейзажи, аргументируя это тем, что «после Левитана нельзя уже писать пейзажа. Левитан всё переписал и так написал, как ни тебе, ни другому ни за что не написать» [ГРАБАРЬ. С. 177].

Цитируется по [ТУРКОВ. С. 79–81].

Василий Розанов, поддерживая дружеские отношения с Гершензоном, до самой своей кончины состоял с ним в полемической переписке, см. Переписка В. В. Розанова и М. О. Гершензона (1909–1919). М.: Новый мир, 1991.

…художник Левитан (не тот, а другой — пейзажист)… — Близ Бабкина жил Исаак Ильич Левитан. Лейкин знал его брата, Адольфа Ильича, который по рекомендации А. П. Чехова рисовал различного рода иллюстрации для его журнала «Осколки».

В этой картине, проложившей дорогу И. Левитану к известности, успеху и славе, одинокая фигура идущей по осенней аллее женщины была исполнена Николаем Павловичем Чеховым.

Федор Шехтель по происхождению был немцем католического вероисповедания, но, что примечательно, на сей счет Чехов себе шутить не позволяет, за исключением одного случая в переписке, когда он посоветовал приятелю перейти в православие (см. письмо от 14 апреля 1886 г. из Москвы).

Из письма А. П. Чехов — М. П. Чеховой 9 или 10 января 1891 г. (Петербург) [ЧПСП. Т. 4. С. 157].

По мнению Л. Бёрне, немецкого мыслителям-еврея, в 1811 г. перешедшего в лютеранство, самым существенным вкладом еврейства в мировую цивилизацию было то, что оно породило высокие идеалы христианства. С возникновением последнего евреи перестали существовать как нация, и ныне их миссия состоит в осуществлении идей космополитизма, в том, чтобы подать всему человечеству пример вненационального существования. Вместе со своим другом Гейне Бёрне считается крупнейшим немецким литератором еврейского происхождения первой половины XIX в. Примечательна и другая чеховская характеристика Бёрне в письме к Суворину от 31 марта 1892 г: «Это один из тех очень умных умов, которые так любят евреи и узкие люди» [ЧПСП. Т. 5. С. 41–42].