Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

– Как-то, много лет тому назад, встретился я с покойным Дмитрием Васильевичем Григоровичем, писателем. Он мне и говорит: «Знаете, я – только что из дома Льва Николаевича Толстого. Представьте, плясал там с дочерью Льва Николаевича Таней русскую и притом так подпрыгивал, что едва себе голову не проломил о потолок!..» Признаться, я тогда не совсем представил себе, как это так можно было опасаться – в культурном московском доме, при пляске, проломить себе голову, но расспросить Дмитрия Васильевича подробнее не довелось, а потом его рассказ вылетел у меня из головы. Теперь же я понимаю, что он имел в виду. Ведь он был человек огромного роста, и если только он плясал в этой комнате, то, действительно, мог рисковать проломить себе голову – вот об эту балку!..

Рассказ маститого А. И. Сумбатова-Южина мог служить хорошим дополнением к тому, что мне рассказывала еще раньше Татьяна Львовна:

– В комнате наверху, где я жила одно время с Машей, я как-то плясала русскую с писателем Дмитрием Васильевичем Григоровичем, а Сулер (так называли в Ясной Поляне Л. А. Сулержицкого, автора книги «В Америку с духоборцами», впоследствии режиссера Московского Художественного театра) и брат Андрюша играли при этом на балалайках…

Я тут же рассказал Сумбатову о том, что я слышал от Татьяны Львовны, и он был очень доволен, что рассказ его, таким образом, подтвердился и с другой стороны.

С 21 ноября 1921 года дом Л. Н. Толстого в Хамовниках был уже постоянно открыт для публики. Отделом по делам музеев я был назначен хранителем дома, с сохранением за мною и должности заведующего Гос. музеем Л. Н. Толстого, в которой я давно уже был утвержден. Первыми экскурсоводами в доме Л. Толстого были моя жена и ее сестра Екатерина Цубербиллер, позже сотрудница музея Голубкиной. Из людей «посторонних» никто за скромное вознаграждение служить в доме не хотел.

С течением времени удалось найти и вернуть в дом еще целый ряд предметов, крупных и мелких, находившихся в нем при жизни Л. Н. Толстого, и теперь Москву трудно уже представить себе без этого скромного, но всем дорогого памятника: уютного дома автора «Войны и мира» и «Анны Карениной» в тенистом парке на одной из окраин столицы СССР.

С весны 1921 года я поселился в нижнем этаже небольшого двухэтажного флигелька при доме Л. Н. Толстого. Здесь провела первые два года своей жизни моя старшая дочка Танечка, родившаяся 17 мая 1921 года. Летом я, жена и дочка жили не столько в доме, сколько в окружающем его парке, сообщаясь с ним прямо через окно. На холме в глубине парка я отдыхал от городской суетни, мечтал о новой преобразованной жизни родины и о том, как будет счастлива бесконечно любимая дочка в свои зрелые годы. Танечку мы клали голенькую в корзину, ставили среди высокой травы и цветов и грели на солнышке. Позже ее маленькие пухлые ножки семенили по дорожкам парка. В парке, под окном, принимали мы и своих друзей. Завсегдатаями нашей квартиры стали Мотя Хорош и Толя Александров. Последний иной раз проигрывал на рояле целые вечера или даже оставался у нас ночевать, с тем, чтобы, поднявшись на утро, опять усесться за рояль.

Веснами в усадьбе расцветало множество сирени. Выполняя долг хранителя усадьбы, я запрещал злоупотреблять наламыванием сиреневых ветвей. Единственное исключение делалось для младшей дочери Л. Н. Толстого: придя иной раз с своей подругой и секретарем О. В. Рудневой, Александра Львовна, – может быть, вспоминая счастливое детство, – беспечно носилась по аллеям, звонко смеялась («боюсь, чтобы Саша не перестала так смеяться», – вспоминал я слова Льва Николаевича) и уходила, нагруженная огромными охапками больших ветвей с лиловыми и белыми цветочными гроздьями.

Ее я не останавливал. Жалко было останавливать. Где была ее семья? Родители умерли, братья и сестра жили далеко. Ни Ясная Поляна, ни Хамовники им не принадлежали. Распался великий и прекрасный толстовский дом. Пусть же порадуется на цветы из родной усадьбы одна из последних его представительниц.

Конечно, я не мог тогда предвидеть ее судьбы, да и своей собственной. Я думал и надеялся, что долго проживу на улице и в доме Л. Толстого. Планам и мечтам моим, к сожалению, не суждено было осуществиться.

Угроза Ясной Поляне со стороны наступающих деникинских банд. – Идея нейтрализации деревни и имения в дни борьбы. – Обращение Просветительного общества «Ясная Поляна» к правительству с ходатайством о выводе из деревни кавалерийского полка. – Ходатайство удовлетворено. – Назначение дочери Толстого комиссаром Ясной Поляны. – Вопрос о статуте Ясной Поляны в президиуме ВЦИКа. – Участие мое в заседании президиума в качестве представителя Наркомпроса. – Советские деятели: М. И. Калинин, Д. М. Курский, Ю. Стеклов, Кутузов и др. – И. В. Сталин. – М. И. Калинин не позволяет представителям ведомств говорить долее пяти минут. – Постановление о передаче Ясной Поляны в ведение Отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины Наркомпроса.