Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

«Все революционные власти приглашаются содействовать точному соблюдению этого распоряжения», – говорилось в конце подписанного наркомом и выданного Александре Львовне удостоверения.

Та приехала в Ясную Поляну и раскассировала «темное царство», обосновавшееся в опустелом, за смертью хозяев, Толстовском доме. П. А. Сергеенко покинул Ясную Поляну. На земле, числившейся еще за усадьбой, образовалась трудовая коммуна из единомышленников Л. Н. Толстого, под руководством Митрофана Нечесова, А. И. Мельникова и моего брата Вениамина. Дела коммуны, как это обычно бывало в такого рода предприятиях, тоже шли ни шатко, ни валко, но, по крайней мере, прямых злоупотреблений в сергеенковском роде в ней не было.

Много хлопот доставляло новому комиссару двоевластие, поскольку Наркомзем и Тульский губисполком предъявляли свои права на участие в управлении имением. Выяснилась необходимость обращения к высшим правительственным инстанциям с целью окончательного определения статута Ясной Поляны.

Вопрос был поставлен на рассмотрение в президиуме Всероссийского центрального исполнительного комитета советов в июне месяце 1921 года.

На заседание президиума в Кремле, в здании правительства, вызваны были представители Тульского губисполкома, комиссар Ясной Поляны А. Л. Толстая и представитель Наркомпроса, каковым оказался, неожиданно для самого себя, автор этих воспоминаний. Как это случилось? Нарком А. В. Луначарский был занят и передал свои полномочия заведующей Отделом по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Н. И. Троцкой. Троцкая тоже не могла поехать на заседание и поручила мне, как заведующему Государственным музеем Л. Н. Толстого в Москве, заменить ее и изложить на заседании ВЦИКа точку зрения Наркомпроса.

Кабинет М. И. Калинина, где происходило заседание, помещался в хорошо мне известном, по «делу толстовцев» 1916 года, бывшем здании судебных установлений – ныне правительственном здании. Больших перемен в обстановке здания не было, но в отличие от старого положения, всюду кидались в глаза изумительные чистота и порядок. Каменные плиты полов в коридорах блестели как зеркало. Я заглянул в открытую дверь Свердловского (быв. Екатерининского) зала, где нас судили: он весь был украшен знаменами, лозунгами, портретами вождей. Перед входом в кабинет председателя президиума находилась приемная, состоявшая из двух скромно обставленных комнат. Представители разных ведомств ожидали здесь, пока, при постановке на обсуждение того или иного вопроса, отдельных из них не вызывали на заседание президиума ВЦИКа. Тут же расположились и мы с А. Л. Толстой. Среди других лиц сидели в приемной и двое рабочих, оказавшихся, как я узнал потом, членами Тульского губисполкома. Они также вызваны были по делу об определении судьбы Ясной Поляны.

Я видел, как из коридора вошел в приемную опоздавший на заседание председатель президиума ВЦИКа Михаил Иванович Калинин. Небольшой, сухонький, он быстрым движением плеч и рук сбросил с себя легкое, скромное пальто, тут же сам повесил его на вешалку и скрылся за дверью кабинета, где происходило заседание. Никто не помог ему раздеться, никто не встал при его входе, а ведь это был президент Союза Советских Социалистических Республик!

Широкоплечий, ладно скроенный, среднего роста, черноволосый, красивый мужчина лет под сорок, с черными усами и с бритым подбородком, одетый в опрятный коричневый френч, не торопясь прошел через приемную. Он, видимо, задумался о чем-то и не оглядывался ни направо, ни налево. Голова склонена. Значительностью и силой веяло от всей его фигуры. Это был Сталин: не трудно было узнать его по портретам, публиковавшимся в газетах [109].

Проходили и другие люди через приемную. Помню одного из секретарей президиума ВЦИКа тов. Залуцкого, высокого, красивого, упитанного и дышащего жизнерадостностью мужчину в великолепных желтых кожаных сапогах. Сияя улыбкой, он приостановился в дверях приемной и обменялся несколькими оживленными фразами с одним из встретившихся ему товарищей…

Наконец, Александру Львовну, туляков и меня пригласили на заседание.

Простая, довольно просторная комната с высоким потолком (старая, Козаковская архитектура). Два окна направо.

На стене против входа – большая карта СССР Под картой – письменный стол М. И. Калинина. За столом сидел сначала секретарь Президиума ВЦИКа Енукидзе, лицом ко входу. Потом его сменил отлучавшийся куда-то М. И. Калинин. Вероятно, кабинет имел другую дверь, потому что я уже не нашел в нем вошедшего туда незадолго перед тем тов. Сталина.