Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

Возникновение Общества истинной свободы в память Л. Н. Толстого в Москве подало повод многим почитателям и единомышленникам Толстого в провинции поставить вопрос об организованных формах деятельности по распространению идей Л. Н. Толстого. Интерес к «толстовскому» учению повсюду был большой. К учению этому тянулись небогатые горожане (служащие и ремесленники), хорошая и чистая городская и деревенская молодежь, не искушенные ни в политике, ни в философии, но уже отставшие от Церкви и уставшие от войны и вражды крестьяне-земледельцы и в особенности измученные последствиями войны и огрубением жизни женщины. Нередко бывали такие случаи, когда к «толстовскому» движению примыкали отдельные, более глубокие и искренние, представители высококвалифицированной интеллигенции – профессора, врачи, адвокаты. Рабочие в виде исключений, хотя и очень отрадных, трогательных, присоединялись к вольным и нестройным рядам последователей великого Льва.

Надо сказать, что и условия для возникновения «толстовских» кружков и объединений были исключительно благоприятные и, можно сказать, единственно данные в русской истории: полная свобода мнений, мысли. Кружкам и организациям не надо было даже (до поры до времени) регистрироваться в правительственных канцеляриях. Они, как и московские ОИС, существовали явочным порядком.

Стоит, хоть в короткой и несовершенной форме, произвести общий обзор деятельности провинциальных «толстовских» кружков и организаций – этого своеобразного зародыша (так и оставшегося зародышем) новой всероссийской свободно-религиозной общины в духе яснополянского мудреца. Никаких великих общественных дел эта община не совершила, да не для того она и родилась, чтобы браться за великие общественные или политические начинания, но все же нельзя отрицать, что притянула она к себе наиболее стойкие нравственно, наиболее «христианские» в лучшем смысле этого слова, духовно зрелые и несомненно прогрессивные круги русского народа. Партией эта община не была: от духа партийности всячески открещивались не только ее рядовые члены, но и духовные вожди. Если можно говорить и говорят, о реакционном значении новой группировки в деле развития революционного движения, принявшего стихийные формы в связи с Октябрьской революцией, то все же надо твердо признать, что реакционером в субъективном смысле никто из «толстовцев», конечно, не был: все они стремились к самому высокому общественному идеалу, к анархо-коммунизму, но только отвергали насильственные методы борьбы за достижение этого идеала. То же обстоятельство, что учение Толстого от каждого требовало личной последовательности и отказа от всяких излишеств, препятствовало проникновению в среду «толстовцев» представителей буржуазии, – разве что такой буржуа, как это и случалось, добровольно и сознательно отказывался от всех преимуществ своего положения.

Отчет совета Московского ОИС за 1917–1918 год уже отмечает существование «толстовских» кружков в Орехово-Зуеве, Серпухове, Витебске, Царицыне (нынешнем Сталинграде), Самаре (Куйбышеве), Сердобске и на ст. Донец Смоленской губернии.

Обращение совета ко «всем друзьям и единомышленникам», датированное апрелем 1919 года, добавляет к названиям этих городов и селений еще Рязань, Казань, Пензу, Харьков, Мценск (Орловской губ.), Кузнецк (Саратовской губ.), Рославль (Смоленской губ.), Николаевск (Астраханской губ.) и Родники (Костромской губ.).

В дальнейшем распространение «толстовских» кружков идет еще интенсивнее. Не последнюю роль в этом распространении сыграло, по-видимому, упомянутое обращение или циркулярное письмо совета Московского ОИС. «Всем друзьям и единомышленникам», дающее ряд указаний и советов относительно порядка организации и методов работы «толстовских» кружков. Письмо это было составлено мною и затем рассмотрено и дополнено на одном или двух заседаниях совета, при особо деятельном участии в обсуждении С. М. Булыгина, разделявшего горячо мою мысль о необходимости прийти на помощь провинциальным друзьям, среди которых часто самостоятельно возникала мысль об организации, но которые не знали, как эту мысль осуществить. Запросы о помощи и указаниях постоянно получались в совете Московского ОИС.

Сережей Булыгиным порекомендовано было и присоединение торжественного и трогательного эпиграфа к нашему «апостольскому посланию»:

«Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве» (Ин., гл. 4, ст. 35). «Жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Лук., гл. 9, ст. 2).