Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

Где же прожил и проплутал Толя с тех пор, как мы расстались с ним в феврале 1911 года на тульском вокзале, перед отъездом моим в Сибирь?

А вот где. Вместе с другим «толстовцем», рабочим Федей Перевозниковым, уходил «в народ», к крестьянам, жить и работать с ними, для них и как они. Занесло их с Федей в Минскую губернию. Там поселились они у одного мужичка в глухой, бедной деревушке. Всю зиму Толя обучал детей со всей деревни, а летом в поле работал. Крестьяне относились к нему удивительно: просили не работать, боялись все, что он утомится. «Мы тебя и так прокормим!» – говорили. Он жил по неделе в каждой хате, а потом, по настоятельной просьбе одного мужика, перешел совсем к нему. Жил без паспорта, совсем от этой «ненужной бумаги» отказавшись. Полиция, наконец, забрала его и по этапу отправила в город Алексин Тульской губ. где зять его служил судебным следователем. Вся деревня провожала Толю, уговаривала полицейских оставить его… Хозяева той избы, где он жил, плакали. Целый месяц шел Толя этапом. В тюрьмах приобретал друзей. Везде посеивал семена любви. Физически за время этапа утомился, но душевное состояние сохранил бодрое. Теперь решил пожить в чертковской «коммуне», работая, как и я, над «Сводом».

Да, удивительные типы встречались в России! Невольно вспоминаешь Лескова с его «Пурисами» и «Толями Радынскими». В самом деле, если когда и подвергалась сомнениям реальность и жизненность образов «Очарованного странника», «Шерамура» или «Рассказов о праведниках», то надо признать, что такие сомнения не имели и не могут иметь оснований под собой: родина наша бесконечно богата характерами тароватыми и своеобразными.

Судебное дело о похоронах М. А. Шмидт. – Переезд в Ясную Поляну. – Истинное отношение Черткова к С. А. Толстой. – «Родоначальница династии секретарей». – Призрак Толстого. – Ночной гость. – Православный чин отпевания и панихида на могиле великого «ересиарха». – Статья Д. В. Философова о событии в Ясной Поляне. – Перед «толстовским» ареопагом. – «А зачем крест поцеловал?» – Политический смысл случившегося. – О судьбе таинственного священника.

Прежде чем рассказывать о тайном богослужении на могиле Л. Н. Толстого, изложу здесь вкратце свои впечатления от одного судебного процесса, на котором я присутствовал и который тоже имел отношение к Церкви. Процесс этот интересен в особенности потому, что происходил он «за закрытыми дверями»: власти находили соблазнительным и невозможным открыть двери суда для всех граждан – явное доказательство, что совесть их была нечиста и что надо было скрывать от народа приемы нечистой игры. Мне удалось попасть в зал в качестве одного из трех близких к одному из двух обвиняемых лиц.

Я имею в виду процесс в выездной сессии Московской судебной палаты в г. Туле 29 октября 1912 года, на котором разбиралось дело по обвинению П. А. Буланже и И. И. Горбунова-Посадова в похоронах без соблюдения православного обряда друга Л. Н. Толстого, старушки М. А. Шмидт. Марью Александровну, скончавшуюся 18 октября 1911 года в своей избушке близ деревеньки Овсянниково, похоронили при большом стечении местных крестьян на ее огороде, около столика со скамьей, где старушка обычно отдыхала.

Ни у кого и сомнения не было, что ее нужно похоронить без церковного обряда. Еще в 1900 году, заболев, Марья Александровна говорила Х. Н. Абрикосову: «Хоть и все равно, что будут делать с моим трупом, а все-таки хотелось бы мне, чтобы церковь не совершала над ним своей комедии». Она просила при этом написать от ее имени тульскому архиерею прошение о том, чтобы не препятствовали ее друзьям похоронить ее без вмешательства Церкви. И после Марья Александровна принималась не раз составлять обращения к властям, в которых заявляла, что она отпала от православия и просит не преследовать ее друзей, которые, выполняя ее волю, похоронят ее без соблюдения церковного обряда. Последнее из таких обращений, написанное за несколько месяцев до смерти, гласило:

«Я, М. А. Шмидт, более 30 лет, как отошла от Церкви, не веря ни в догматы, ни в таинства, ни в обряды церковные, а по этой причине прошу моих друзей похоронить меня, где они пожелают, без церковного обряда» (21 февраля 1911 г.).

Эту бумажку нашли после смерти Марьи Александровны в ящике ее стола, среди полученных писем и записей расчетов с работавшими у нее поденными.

Несмотря на все это, распорядители похорон П. А. Буланже и И. И. Горбунов-Посадов преданы были суду. Дело их разбиралось в первый раз в Тульском окружном суде, причем оба подсудимые приговорены были к 1 месяцу ареста на гауптвахте. Считая, что в поступке их не было состава преступления, они обжаловали приговор в Судебную палату, которая и должна была теперь снова рассмотреть их дело.