Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Каким в итоге был социальный облик кадет? В дальнейшем нас будут интересовать кадеты, которых мы на основании их фамилий с той или иной степенью надежности можем отнести к «русским» (в отличие от зачислявшихся по «прибалтийской» квоте). Надо сказать, что наши данные о служебном и имущественном положении отцов весьма неполны в том числе и потому, что сбор этих сведений был организован довольно неровно. В первой половине 1730‐х в использованных нами документах крайне редко упоминается, в каком чине состоит отец кадета и сколько за ним душ; в первой половине 1740‐х сведения также весьма отрывочные. Поэтому в своих оценках мы будем основываться на данных за те периоды, когда наши сведения наиболее полны – это конец 1730‐х и середина 1740‐х – 1750‐е годы. Как видно из таблиц 1 и 2, поступающая в Корпус молодежь представляла именно «крепких середняков» дворянства. Доля беднейших дворян (20 душ м. п. и менее) никогда не превышает четверти поступающих, при том что среди дворянства в целом они составляли до 60 %. Более того, в 1750‐х годах мы видим, что бедняков среди поступающих оказывается даже меньше, чем представителей наиболее богатой категории (более 500 душ м. п.). Зато не менее трети поступающих стабильно составляют зажиточные дворяне (100–400 душ м. п.). Более зажиточные кадеты имели более высокие шансы попасть в корпус: в 1736 году медианное число крепостных у недорослей, «желающих» в корпус, было 95, а у тех, чьи кандидатуры были одобрены Герольдией, – 129; в 1745 году эти значения были 100 и 125 соответственно. Вероятно, эта политика отражает именно желание видеть в корпусе кадет, которые могли себя содержать «неубого», – хотя она вступала, конечно, в конфликт с заявленной правительством же линией на обязательное обучение в казенных школах именно беднейших дворян.

Таблица 1. Имущественное положение недорослей, зачисленных в корпус (через косую черту приведены общая численность недорослей данной категории и их доля в общей численности зачисленных за соответствующий период, в %)

1 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи. 3-е изд. Т. 1. СПб., 2003. С. 89.

2 Смирнов Ю. Н. Особенности социального состава и комплектования русской гвардии в первой половине XVIII века // Классы и сословия России в период абсолютизма: Межвузовский сборник статей. Куйбышев, 1989. С. 103–105.

3 Души мужского пола.

Схожую картину мы видим и в отношении чинов: у трех четвертей поступающих кадет отцы обладают классными чинами; следует учитывать, что в тот период даже низший классный чин встречался гораздо реже и имел гораздо большую ценность, чем в XIX веке, а подавляющее большинство дворян служили рядовыми. Самую большую группу среди поступающих составляют сыновья обер-офицеров, но сыновья штаб-офицеров ненамного отстают от них по численности. Таким образом, и в отношении чинов, и в отношении душевладения структура поступающих в корпус разительно отличается от структуры дворянства в целом – преобладавшие в нем беднейшие и нечиновные дворяне в корпусе практически не представлены. В итоге тон здесь задавали отпрыски не аристократии, но административной элиты среднего уровня: те, чьи отцы командовали ротами и батальонами, а после отставки становились уездными и провинциальными воеводами; кто был способен, говоря словами правительственного указа, жить «чисто, честно и неубого».

Таблица 2. Чины отцов недорослей, зачисленных в корпус

Можно заключить, таким образом, что Кадетский корпус опирался на вполне четко очерченную в социальном отношении аудиторию, стабильно поставлявшую в него учащихся. Ключевой вопрос, таким образом, состоит в том, почему именно эти слои дворянства преобладали среди поступающих, какие механизмы отбора и самоотбора тут работали. Как показывают документы, у молодых дворян начиная с середины 1730‐х действительно была возможность выбирать карьерную траекторию. Выбор свой молодые шляхтичи (а в реальности, видимо, их отцы) делали, как правило, в Герольдии, где являющийся на смотр недоросль сообщал о своем «желании» быть направленным «в кадеты». Прибалтийские дворяне и иностранцы могли подавать челобитную прямо в корпус или лично к фельдмаршалу Миниху и его преемникам. Решения, однако, принимались на самом высшем уровне: в промемории, направленной в 1736 году из Корпуса в Герольдию, объясняется, что хотя шляхетские дети и приходят к директору записываться в кадеты, но «без именного ЕИВ указу в Кадетский корпус принять не можно» [751]. Документы поступали в Кабинет, где претендентам нередко устраивали и повторный личный смотр; по итогам рассмотрения в Сенат направлялся или «реестр за руками господ кабинет-министров», или даже именной указ; заслушав указ, сенаторы, в свою очередь, направляли соответствующие указы в Военную коллегию [752]. Как правило, большая часть прошений при этом удовлетворялась, хотя правительство, как кажется, проводило здесь и свою вполне определенную политику. За период с июля по декабрь 1736 года, например, о своем желании попасть в корпус заявили 73 недоросля; из них были определены 39, а кроме того, еще 13 из числа тех, кто такого желания не высказывал [753]. В 1745 году попросились в корпус 48 дворян, определены были 37 и еще два – из тех, кто не просился [754]. В Кабинете, конечно, также проводился некоторый отсев; при этом, как кажется, многие из отвергнутых в итоге все-таки попадали в Корпус в последующие годы.