Иван Солоневич - Великая фальшивка февраля

Моя личная оценка книг Л. Тихомирова может быть иллюстрирована таким примером. Когда в феврале 1945 года мы из Померании бежали конной тягой, я не взял ни одной – бросил все. Все три тома «Монархической государственности» я довез до Аргентины – в той слабой надежде, что русские монархисты хоть раз в тридцать лет наберут деньги для ее переиздания.

Впрочем, один раз эти книги уже были переизданы – в очень ограниченном тираже и в чрезвычайно плохом издании – в фотокопии. Это было в 1923 году. Ныне несуществующий «Технический центр зарубежных организаций русской национально мыслящей молодежи» издал их на деньги, пожертвованные Великим Князем Дмитрием Павловичем, и снабдил их предисловием, которое, к крайнему нашему сожалению, не потеряло своей актуальности и до сих пор. Или, иначе, со времен этого предисловия ничто не изменилось. Ни книги Л. Тихомирова, ни предисловие «Центра» ничему не помогли.

В этом предисловии сказано:

«Хотя в монархически настроенной эмиграции приходится встречать немало лиц, игравших в свое время в Царской России видную роль, но часто это люди политически неподготовленные и даже не могущие доказать, почему именно они считают себя монархистами, а не чем-нибудь иным. Такие лица могли быть полезны в то время, когда в России государственный строй был монархический, когда первой задачей всякого государственного служащего было «охранять существующий строй», когда трудно было отличить консерватора (нерассуждающего «охранителя») от убежденного монархиста. Теперь положение совершенно иное: государственный строй рухнул. Для его восстановления нужны не охранители, а созидатели. На очереди не государственная служба, а идейная политическая работа»… Монархизм чувства надо дополнить монархизмом холодного разума.

«К сожалению, тогдашние монархические круги (книги Л. Тихомирова вышли в 1905 году. – И. С.) ограничивались молебнами, панихидами и телеграммами, а «Монархическая государственность» мирно покоилась в библиотеках, где не читалась, и стала известной лишь ограниченному кругу ученых и библиофилов… Зато ею сразу же заинтересовались большевики… Она была изъята из всех библиотек и сожжена до последнего экземпляра»…

Как видите, все это и сейчас актуально. Сейчас, как и тридцать и сорок лет тому назад, монархисты ограничиваются «панихидами, молебнами и телеграммами», сейчас, как и тридцать и сорок лет тому назад, только очень немногие люди могут «доказать, почему именно они считают себя монархистами, а не чем-нибудь иным». И книги Л. Тихомирова, как и тогда, – только «библиографическая редкость».

По существу – это «Библия монархизма». Или, иначе, та идейная база, какую для марксистов представляет «Капитал» – холодное, спокойное, неотразимо логическое исследование монархического принципа во всей истории человечества и в русской истории в особенности. Авторы предисловия к эмигрантскому изданию пишут:

«Как человек кристально логического мышления Тихомиров скоро дошел до убеждения, что истинное народничество есть исповедание идей Царского Самодержавия». Что же есть Царское Самодержавие? Л. Тихомиров в своем предисловии отвечает:

«Монархия вовсе не состоит в произволе одного человека и не в производстве бюрократической олигархии. Поскольку все это существует – монархия находится в небытии, и странно было бы критиковать ее на основании того, что происходит там, где ее нет. Монархия состоит в единоличном выражении идеи всего национального целого, а для того чтобы это было фактом, а не вывеской, необходима известная организация и система учреждений».

Как известно, марксизм существует в десятках вариантов – от, скажем, корейского варианта до, скажем, сталинского. Есть, конечно, варианты и в монархизме. Один из довольно распространенных можно было бы иллюстрировать одесским: «Одно из двух – отдайте вы мне мои деньги!» Одно из двух – отдайте мне мое поместье. Что уж греха таить, очень мощная прослойка монархической эмиграции интересуется не идеей, не «организацией и системой учреждений», выражающей эту идею, и уж тем более не «истинным народничеством», а одним из двух: отдайте мне мои деньги – поместья, чины, служебное положение, пенсию, быт или вообще хоть что-нибудь существенное, положительное, реальное. Лучше бы – с монархией. Именно эту «идею» исповедовал Высший монархический совет состава 1937 года. Кое-кто исповедует ее и сейчас. Но волна новой монархически настроенной эмиграции вызвала некоторое смущение: тут действительно пахнет «истинным народничеством» – как быть с «одно из двух»?