Андрей Кондрико - Система казачьего самоуправления в рамках российской государственности на примере Запорожской Сечи в середине XVII – конце XVIII вв.

Изначальные идеи, лежавшие в основе существования Сечи, схожи по своей природе с мировоззренческими позициями духовно-рыцарских орденов Западной Европы, но имели и свою специфику. Наиболее заметной структурной особенностью Запорожской Сечи является объединение по образу пастушьего кочевья, в отличие от духовно-рыцарских братств Запада, имевших форму организации строительного цеха.

Интереса заслуживает и тот факт, что название главной ставки Запорожья – Кош, а также его устройство родственны татарскому «кхош» – в переводе «укрепленный табор». «Кхошем» назывались десять объединенных овечьих стад (к 1775 г. Сечь была поделена на 10 административных округов – паланок). У крымских татар при каждом стаде было три чабана. Один из них становился начальником пастухов объединенного стада и получал титул одамана. Главное управление всеми стадами осуществлялось из кхоша, где и находился одаман [158]. Поэтому слово Кош означало правительство Запорожской Сечи.

Именуя себя «товариществом», запорожцы подчеркивали благородство своего звания и принадлежность к рыцарскому сословию. Связано это с тем, что в войске Речи Посполитой представителями товарищества считались исключительно дворяне. Воины, не являвшиеся дворянами, составляли «жолдацтво».

Сходство с рыцарскими католическими орденами так же заключается в том, что низовое казачество связывали тройные узы общины, веры и призвания, которые предполагали прекращение мирской жизни . Как известно, безбрачие являлось одним из основных условий вступления в войско. Запорожские казаки подразделялись на неженных (сечевиков) и женатых запорожцев (гниздюков, сидней). Однако женатые казаки не были полноправными членами войска, их не называли «товарищами» и «лыцарями». На ежегодных радах соблюдалось правило, что первыми получали землю по жребию курени, войсковая старшина, духовенство, а последними – женатое население товарищества [159].

Кроме того, в самой Сечи не могло быть семейной жизни, потому что по войсковому обычаю женщине не позволялось быть в Сечи. Такое отношение к женщинам свойственно обычно только монашескому менталитету и связано с почитанием Богородицы. Ведь сложные условия жизни не являлись препятствием к семейному образу жизни для других казачьих войск. В этом прослеживается связь с монастырями святой горы Афон. Запорожцы имели тесные контакты с православными монашескими обителями афонской горы, в которую также не пускали женщин. Афон – удел Богородицы, имел явные черты государственности, как и Запорожская Сечь. В Сечи находился собор Покрова Пресвятой Богородицы, и этот праздник имел для казаков двойное значение: под омофором Богоматери они не боялись ни вражеского оружия, ни грозной стихии. Под покровительством Богородицы они должны были сохранять безбрачие и исполнять принятые обеты [160].

Связь запорожцев с Афоном не прерывалась и в годы пребывания Сечи на землях крымского хана [161]. Подобная крепкая взаимосвязь рыцарских и монашеских орденов издавна существовала в Европе: храмовники, госпитальеры, цистерцианцы и т. д. Кроме того, запорожцы контактировали и с Мальтийским Орденом.

Прямым следствием безбрачия была невозможность отчуждения или наследования должностей и земельных наделов в среде сечевиков. Такое положение вещей создало экономическую основу для уникального общественного устройства, которое К. Маркс рассматривал как «республику» и восхищался духом «славного Запорожья» [162].

Отношение запорожцев к власти так же имеет большое значение. Выбор кошевого атамана основывался на его превосходстве в воинских науках и авторитете, но это не давало ему, как и любому Магистру военно-монашеского ордена, права на распоряжение судьбой братства-войска единолично. Атаман и войсковая старшина во всех важнейших вопросах обязаны были советоваться с «товариством». Решение выносилось, прежде всего, войском. Об этом свидетельствуют запорожские грамоты.

Обычаи и ритуалы, традиционные для Запорожья, при выборе должностных лиц были наполнены православной сакральной символикой, что также роднит Сечь с духовно-рыцарскими братствами. Это и ритуальное унижение вновь выбранного кошевого атамана, и «символика военных ступеней», связанная с небесным воинством и его предводителем Архангелом Михаилом, и др. [163]

Чин кошевого атамана, как и титул великого магистра западных орденов, совмещал гражданские, военные и духовные дела.