Андрей Кондрико - Система казачьего самоуправления в рамках российской государственности на примере Запорожской Сечи в середине XVII – конце XVIII вв.

Следует заметить, что не все военно-монашеские рыцарские ордены соответствуют нашим условиям сравнения. Но, тем не менее, многие из них создавались как инструмент экспансии и колонизации новых территорий и зачастую действовали в зонах столкновения нескольких сильных государств, используя такое положение для своей выгоды.

Если искать воинские формирования, имеющие сходство с Запорожской Сечью, то невозможно не обратить внимание на другие казачьи войска. Они действительно имеют большое сходство с запорожцами, но все они достаточно быстро утратили свою автономию и подчинились России. У них не было другой альтернативы, так как в местах их образования Россия играла ведущую роль, и не было других государств, которые могли составить ей конкуренцию. Запорожская Сечь, благодаря своему уникальному положению, шла несколько иным путем вплоть до своего уничтожения.

Начиная сравнивать Запорожскую Сечь и военно-монашеские рыцарские ордены, следует отметить тот факт, что сама Сечь рассматривалась рядом историков, например А. А. Скальковским и Д. И. Эварницким, как военно-монашеский православный орден [151]. Подобные идеи разделял и Н. И. Костомаров [152]. Но этими учеными так и не была до конца решена проблема происхождения Сечи, целей ее создания, а главное – ими в полной мере не был осуществлен сравнительный анализ устройства, внутреннего быта, этики и религиозности запорожского войска с традиционными для Западной Европы воинскими братствами. Другие же авторы видели в запорожских казаках и древнее украинское сословие, и отдельный этнос, и беглых крестьян, и «трудовое казачество», и т. п. [153]Эти исследователи не принимали во внимание тот факт, что непосредственное ядро Запорожской Сечи обладало признаками воинско-монашеского братства. Поэтому в результате сравнительного анализа нам предстоит ответить еще и на вопрос: следует ли считать Запорожскую Сечь рыцарским орденом?

Между тем, пробел, который мы хотели бы восполнить, имеет большое значение для понимания преемственности и связи с традиционными мужскими союзами на Руси, такими, как казачество в целом, гайдамацкие, ушкуйнические, разбойничьи братства, вольные промысловые артели. Полагаем, что эти сообщества имеют общие корни, выходящие из традиций военной демократии славянских племен.

В ряду современных исследователей, которые изучали Запорожскую Сечь как духовно-рыцарское братство следует отметить Р. В. Багдасарова и В. Акунова [154]. Их работы заслуживают особого внимания. Эти авторы рассматривают Запорожскую Сечь непосредственно как духовно-рыцарский орден, но их исследования, главным образом, связаны с культурной и нравственной стороной вопроса. Мнения о рыцарской природе Запорожской Сечи, не вдаваясь в религиозную и организационную составляющую, придерживается и А. Б. Широкорад [155].

Что же сближает товарищество запорожских казаков и западные ордены странноприимцев-иоаннитов, храмовников-тамплиеров, кавалеров Святого Лазаря, тевтонских рыцарей и др.? Несмотря на закономерное противопоставление казацкой вольницы и европейского рыцарства, а также Московского государства, важно отметить, что западное рыцарство было довольно часто в сильной оппозиции к королевской власти и власти папы римского. Для Запорожской Сечи также характерно подобное противостояние, которое завершилось тем, что она не смогла найти себе место в Российской империи, и, в конце концов, была упразднена. Жесткая иерархическая структура европейских рыцарских орденов позволяет сделать вывод не об идентичности с восточным их аналогом, а о специфике Запорожской Сечи. В этой связи интересным является вывод исследователя летописей взятия Сибири и хроник Конкисты В. Б. Земскова: «Русь не знала рыцарства в европейском значении этого понятия, инициатива открытия и завоевания Сибири принадлежала не центровому, а маргинальному в социальном и культурном отношениях сословию – казацкой вольнице…» [156].

Важное научное значение для нашего сравнения представляет выявление внутренних причин образования Запорожской Сечи. Один из первых организаторов запорожского казачества Остап Дашкевич, который жил в первой половине XVI в., предлагал сейму Речи Посполитой организовать защиту Днепра от набегов крымских татар путем расположения постоянной стражи из 2 000 казаков и устройства за днепровскими порогами рыцарской школы [157]. Защита европейского побережья от турецко-крымской экспансии была только внешним поводом для поддержки Запорожского Коша правительствами Стефана Батория и Ивана Грозного. Сама идея рыцарского католического ордена в XV–XVI веках имела большую популярность среди польской шляхты. Тем не менее, польский Орден Святого Лазаря не может быть предшественником Сечи. Политика Запорожского Коша не определялась ни религиозной войной с мусульманами, ни защитой трона. Запорожцы одинаково совершали нападения на Крым и на побережье Турции, нападали на польских панов и даже на православных купцов и крестьян России и Молдавии.