Андрей Исэров - США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Впрочем, после 1821 г. судьба Техаса решалась не в Вашингтоне, Мадриде, Париже, Лондоне и тем более не в Мехико, а на просторах самого штата, положение которого в считанные годы перевернул стремительный наплыв англосаксонских фермеров-колонистов, сделав аннексию делом практически определенным. Властям США отныне нужно было лишь следить за естественным ходом событий, чтобы в решающую минуту обратить дело в свою пользу.

Обсуждение планов участия США в деятельности первого межамериканского конгресса показало неготовность страны вести активную политику во всем Западном полушарии. Джексоновская оппозиция в Конгрессе выявила противоречия во взглядах на иностранные дела, которые по мере развития конфликта Севера и Юга будут только углубляться. Разработанный Адамсом и Клеем латиноамериканский курс США не выходил за рамки строгого нейтралитета и развития торговых связей. Отстаивая сохранение власти Испании на Кубе и Пуэрто-Рико, Соединенные Штаты стремились защитить свои интересы в Карибском бассейне и выступали тем самым в качестве не великой, но региональной державы. Примечательно, что такой исход карибских осложнений был выгоден всей нации: Север заботился о стабильности торговли, Юг тревожила угроза революции рабов.

После неудачи Панамского конгресса Соединенные Штаты быстро теряют интерес к Латинской Америке. Разочарование, во-первых, объяснялось преувеличенными надеждами, возлагавшимися на «южных братьев», во-вторых, реальным развитием ситуации на континенте, наконец – непониманием причин невозможности простого переноса либерального англо-американского опыта на иберо-американскую почву. Впрочем, вплоть до конца 1827 г. президент всегда упоминал новые государства полушария в своих ежегодных посланиях, произнося весьма пространные панегирики «делу свободы и независимости» [1017]. Затем отношение поменялось: 2 декабря 1828 г. Адамс почти не уделил внимания Латинской Америке, заметив лишь, что новые республики стремятся к спокойствию, но пока его не достигли [1018].

К тому времени стало окончательно ясно, что английское экономическое влияние в Латинской Америке существенно превосходит североамериканское. Такое положение будет сохраняться на протяжении всего XIX века. С другой стороны, уже в 1820-е гг. была четко определена сфера американских экономических интересов, охватывавшая Мексику и Карибский бассейн. В силу географической близости именно этот регион и с политической, и с военной точек зрения был для США важнее всей остальной Латинской Америки. Как мы уже отмечали, особенное внимание ведомства Клея привлекала судьба островов Кубы и Пуэрто-Рико.

Наиболее важны для США были отношения с Мексикой. Наличие почти незаселенных земель [1019]возле огромной по протяженности границы между государствами в сочетании с экспансионистскими устремлениями северного соседа неизбежно готовило почву для внешнеполитических осложнений. Клей отлично понимал значение отношений с единственным в то время независимым государством-соседом Соединенных Штатов. Именно инструкции посланнику США в Мексике стали его первым развернутым высказыванием по вопросам латиноамериканской политики на посту государственного секретаря.

Важнейшей и вполне обоснованной причиной недоверия Мексики к любым начинаниям США был страх земельных аннексий. Мексиканцы были в деталях осведомлены о ходе испано-американских переговоров, приведших к потере Испанией Флориды. Бывший посол Испании в США Луис де Онис приложил серьезные усилия, убеждая мексиканцев в коварстве северного соседа. Одновременно в Мексике активно действовали англичане, которые рассматривали именно эту страну как барьер североамериканскому влиянию в Новом Свете [1020].

В общем, именно в Мексике США более всего нуждались в опытном представителе. Однако с самого начала возникли непредвиденные задержки разного рода – между признанием и назначением дипломатического представителя в Мехико прошло без малого три года. Будущий первый посланник Пойнсет, вернувшись из путешествия по Мексике и предвидя скорый крах режима Итурбиде, считал, что отправка миссии станет косвенной поддержкой императора и ударом по республиканской партии большинства [1021]. На место посланника прочили Эндрю Джексона [1022], Томаса Харта Бентона, Уильяма Гаррисона и многих других кандидатов. Уже отправившегося в путь Ниниана Эдвардса пришлось срочно отозвать, когда выяснилось, что ему принадлежало авторство анонимных писем, порочивших министра финансов Кроуфорда [1023].