Андрей Исэров - США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Как объяснить нежелание Соединенных Штатов идти на вроде бы заманчивый английский план гарантии Кубы? В переписке государственного секретаря ясного ответа не содержится. Ответ, видимо, состоит в следующем: молодое государство не собиралось сковывать себя какими-либо обязательствами, особенно с европейскими странами. США готовы были согласиться с сохранением власти Испании на Кубе и Пуэрто-Рико в целях скорейшей стабилизации положения на континенте и сохранения status quo на Карибах [902]. В будущем же США не исключали для себя приобретения этих островов, о чем недвусмысленно заявил Адамс еще в 1823 г., когда формулировал теорию «политического тяготения».

Отказ США от принятия английского плана был воспринят довольно болезненно. Раздраженный Каннинг писал посланнику в Вашингтоне Чарльзу Воэну (1774–1849), что притязания Соединенных Штатов «поставить себя во главе конфедерации всех (sic!) Америк и повернуть эту конфедерацию против Европы (включая Великобританию)» не следует поощрять или терпеть» [903].

Всегда сдержанный английский министр явно преувеличил амбиции Соединенных Штатов. Письмо Каннинга еще не было получено Воэном, когда в США начались сложные дебаты об участии в Панамском конгрессе, поставившие под вопрос всю латиноамериканскую политику кабинета.

Все попытки склонить Испанию к примирению с бывшими колониями еще долго не могли увенчаться успехом. Признание ею государств Латинской Америки растянулось почти на 60 лет – с 1836 по 1895 гг. [904]Однако неверно говорить о неудаче действий США, ведь молодое государство с успехом продемонстрировало серьезность своей внешней политики. В Европе все признавали, что Соединенные Штаты показали себя с лучшей стороны, выступив с разумной, взвешенной инициативой, выражающей как свои собственные национальные интересы, так и общеевропейское мнение. Провал предложения Клея полностью объясняется косной, недальновидной позицией испанских правящих кругов. Серьезным шагом на пути укрепления независимой внешней политики Соединенных Штатов стал отказ от английского плана трехсторонней гарантии Кубы.

Судьба Кубы же продолжала тревожить североамериканцев. В мае 1826 г. «кубинский вопрос» станет одной из важнейших тем инструкций Клея представителям США на межамериканском Панамском конгрессе [905]. В 1827 г., когда присутствие английских войск в неспокойной после смерти короля Жуана VI Португалии привело к резкому обострению отношений с Испанией, горячие головы предсказывали англоиспанскую войну и, как следствие, нападение Англии на Кубу [906].

Александр Эверетт опасался, что Боливар предпримет атаку на остров: «Способный и опытный военный деспот во главе армии негров – явно не тот сосед, кого мы хотели бы видеть на наших южных рубежах» [907]. Обсуждение североамериканскими политиками судьбы Кубы показывает, как сильно боялись они распада Соединенных Штатов и как были готовы идти на уступки рабовладельческому Югу. Бостонец Эверетт, к примеру, не был расистом – он считал черную расу прародительницей европейской культуры и был противником рабства [908].

Заметим, между прочим, что официальная кубинская политика Соединенных Штатов не влияла на иммиграционные меры. После разгрома заговоров начала 1820-х гг. многие революционеры нашли убежище в США (в первую очередь – в Филадельфии), в их числе – один из основоположников кубинской поэзии Хосе Мария Эредиа (1803–1839), аргентинский врач и поэт Хосе Антонио Миралья и уже упоминавшийся нами издатель “El Habanero” падре Феликс Варела [909].

Более того, не все граждане США поддерживали политику властей. Так, один из предводителей восстания в Батон-Руже 1810 г., джексоновец из Луизианы Филемон Томас (1763–1847) восхищался героическим замыслом Боливара освободить Кубу и Пуэрто-Рико [910]. Сам Андерсон, убеждая, согласно инструкциям, колумбийского министра в нецелесообразности карибской экспедиции, признавался в своем дневнике, что в душе поддерживал освободительные планы революционеров [911].

Существенно менее значимый, чем Куба, остров Пуэрто-Рико также стал источником затруднений для официального Вашингтона. В 1822 г. с территории США отправилась экспедиция, целью которой было освободить Пуэрто-Рико от власти Испании и создать республику Борика (Boriqua) [912]. Ее руководитель, выходец из франко-немецкой голштинской аристократии Анри-Луи-Вийом Дюкудре-Гольштейн (1763–1839) участвовал во Французской революции, перешел на сторону Бонапарта, пытался устроить побег Лафайета из австрийской тюрьмы в Ольмюце [913], а после поражения наполеоновских сил оказался в Западном полушарии, где, объявив себя генералом, присоединился к Боливару, который поначалу доверял ему весьма важные задачи [914].