Андрей Исэров - США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

США не могли остаться равнодушными к развитию ситуации на соседнем острове, занимавшем столь значительное место в их внешнеторговом обороте. Южане Джефферсон, Кэлхун, Пойнсет были убеждены, что рано или поздно Куба станет владением США. Джефферсон надеялся, что после неизбежного «общего разделения испанских колоний» «Куба присоединится к нам и будет давать сахар», и считал остров «самым выгодным (interesting) приобретением» для США [859]. До вспышки революционных заговоров на Кубе независимость острова (в противодействие английскому влиянию) поддерживали только купец-авантюрист Уильям Робинсон и Генри Брэкенридж, наверное, еще не задумываясь о последствиях возможного освобождения рабов для южных штатов [860].

Рассматривая Кубу и Пуэрто-Рико как возможный объект экспансии, Соединенные Штаты опасались перехода этих островов из рук слабеющей Испании к третьей державе, более всего – к Англии. Именно этого боялся виргинец Гарнет, когда, единственный среди всех членов Палаты представителей, голосовал в 1822 г. против признания независимости стран Латинской Америки [861].

Осенью 1822 г. кабинет получил через известного натуралиста, президента Американского философского общества Пьера Дюпонсо провокационное послание от Барнабе Санчеса, где тот призывал оказать помощь тем плантаторам, которые якобы выступают за вступление Кубы в состав Соединенных Штатов. Иначе, предупреждал корреспондент, возобладают сторонники Англии, и Куба навсегда будет потеряна для Вашингтона. Кэлхуну идея понравилась, но возобладала точка зрения Адамса – «война с Великобританией за Кубу закончится тем, что остров достанется им, а не нам» [862]. Во внутренние дела острова было решено не вмешиваться.

Когда весной 1823 г. в газетах появились слухи о возможной британской аннексии Кубы [863], Кэлхун даже призвал к новой войне с бывшей метрополией, чтобы предотвратить такое развитие событий [864]. “Columbian Centinel” подчеркивал, что потеря кубинской торговли станет особенно тяжелым ударом именно для Новой Англии [865].

Одновременно в США боялись создания на этом острове негритянской республики по гаитянскому образцу – опасного примера для собственных рабов. Географическая близость Кубы южным штатам усиливала опасения: восстание рабов легко могло бы перекинуться на территорию США. Значит, северный сосед был прямо заинтересован в надежном успехе Вивеса в его борьбе с кубинскими революционерами.

В такой атмосфере была сформулирована известная доктрина «политического тяготения», автором которой стал, кстати, не южанин, а северянин. Джон Куинси Адамс в инструкциях посланнику в Мадриде Хью Нельсону доказывал, что, с географической точки зрения, острова Куба и Пуэрто-Рико являются частью континента Северной Америки и, следовательно, из рук Испании могут перейти только к США. Государственный секретарь писал: «…Существуют законы политического (наряду с физическим) тяготения, и подобно тому, как яблоко, отделенное бурей от дерева, не имеет другого выхода, кроме падения на землю, так и Куба может тяготеть только по направлению к Североамериканскому союзу, который по тем же самым законам природы не может сбросить ее со своей груди» [866]. Таким образом, делалось заключение о целесообразности сохранения власти Испании на Кубе и Пуэрто-Рико. Именно о такой позиции США Нельсон должен был сообщить испанским властям. В инструкциях новому посланнику в Мадриде Александру Эверетту Генри Клей подтверждает: «Кубе и Пуэрто-Рико следует остаться зависимыми от Испании» [867].

Как оценивали события на Кубе североамериканские очевидцы? Джо-эль Пойнсет, посетивший остров в 1823 г., остался скептически настроен по отношению к местному освободительному движению: «Некоторые креолы расположены низвергнуть испанское иго… и объявить Кубу независимым государством, но страх перед рабами и низшим классом белых горожан, может быть, заставит их остаться спокойными» [868].

Примерно в том же духе представлял суть дела торговый представитель в Гаване Фрэнсис Блэк. Он утверждал, что, хотя большинство кубинцев были бы рады освободиться от власти метрополии, их останавливает страх перед расовыми беспорядками. Креольская верхушка и офицерство поддерживают генерала-капитана Вивеса, «богатейшего собственника» и «человека либеральных принципов». Уже в те годы богатые рабовладельцы ощущали общность своих интересов с плантаторами Юга США – Блэк писал об их интересе к конституции южных штатов. Некоторые же хотели бы, чтобы Соединенные Штаты разместили войска во Флориде «под предлогом защиты границ», а на деле – чтобы обеспечить стабильность Кубы. Революцию поддержали бы лишь те креолы, «чья собственность состоит в товарах, которые легко обратить в деньги и вывезти», – думал автор донесения.