Константин Логинов - Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья - обряды, обычаи и конфликты

Внешние признаки родимца видели в том, что при приступах болезни младенец становился синюшным, практически неподвижным, спал с открытыми глазами или же его начинало трясти (тогда болезнь называли « жильным трясучим ударом »), как припадочного. Если же болезнь уже приключилась, то лицо больного на ночь каждый раз накрывали пустым мешком из-под муки либо рыболовной сетью (« дилью »), специально связанной по этому случаю из черной нитки (АНПВ, № 1/85, л. 5–6; НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 190). Лицо ребенка могли закрывать также свадебной скатертью или вышитым полотенцем из приданого матери (ФА ИЯЛИ, № 3294/33; НАКНЦ, ф. 1, оп. 50, д. 1135, л. 6–7, 21, д. 1132, л. 58, 70). Наибольшей лечебной силой считались наделенными те скатерти и полотенца, которые прошли через три поколения от матери к дочери. Накрывание больного родимцем ребенка на ночь красной тряпкой, похоже, у водлозеров стояло на последнем месте среди способов облегчения страданий от данной болезни.

Лечили родимец, омывая младенца заговоренной водой. Воду в сосуде могли заговаривать точно таким же заговором, как и тот, что произносился от родимца на «родимном месте». Слова произносили трижды. Затем в воду трижды окуналась деревянная икона и столько же раз – деревянное или медное распятие. Этой водой знахарка мыла ребенка, мягко поглаживая его и снова и снова повторяя слова заговора. Затем ребенка укладывали спать, всю его одежду складывали крест-накрест на лицо, руки и ноги. Оставшуюся не использованной заговоренную воду утром выливали с улицы на восточный угол дома (Там же, л. 190, д. 628, л. 101). Иногда в знахарской практике Водлозерья требовалось, чтобы вода для лечения родимца заговаривалась на куске красной материи (без опускания в нее иконы и распятия). Завершив обряд, этим куском красной материи закрывали ребенку на ночь лицо (Там же, д. 628, л. 47). Практиковался и такой способ: клали в стакан с чистой водой ложку, заговаривали воду на столе, после чего трижды вливали воду с ложки в рот младенца, обтирали заговоренной водой ему лицо и, благословясь, укладывали спать (АНПВ, № 2/73, л. 17). Лечение родимца практикуется и в наши дни. Считается, что лечение прошло удачно, если ребенок после него долго и спокойно спит. Проспать он может два и три кормления грудью, но будить его не полагается. Водлозеры так и говорят, что в легкой форме родимец « сном проходит » (Там же, № 1/85, л. 5). В случаях, когда знахарка не могла явиться лично, заговор от родимца она читала и на воду, и на грудное молоко матери, которые переливались в отдельные бутылки. Домой их мать доставляла в полном молчании, ни с кем по пути не заговаривая. Когда переходила через водные преграды и переступала пороги в жилище, ей полагалось твердить про себя: «Что с собой несла, через воду (порог) перенесла». В родной избе заключительная ее фраза звучала так: «Что с собой несла, домой принесла». Сначала мать поила больного ребенка заговоренным молоком, затем поила и намывала заговоренной водой.

Самый простой и эффективный народный способ лечения родимца, ныне повсеместно распространенный в Карелии, из водлозерских знахарок оказался известен одной лишь В. А. Куроптевой. Для его исполнения на пол, застеленный простынею, знахарка кладет младенца и накрывает обеденной скатертью со стола, после чего заставляет мать трижды перешагнуть через ребенка, приседая и прикасаясь к голове дитяти со словами: «Чем я тебя родила, тем и вылечила» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 7–8, 104). Этим же способом она иногда лечила младенцев от сглаза, но слова были иными: «Как п…да ничего не боится, так и ты ничего не боишься» (То же, л. 105). Чужим людям о наличии у ребенка родимца водлозеры никогда не рассказывали из опасения усилить болезнь.

От исключительной худобы – « собачьей старости », болезни, при которой младенец даже в тепле не переставал дрожать мелкой дрожью, – водлозеры в старину лечили так: мать в одной лишь сорочке трижды перешагивала через дитя взад-вперед, не прикасаясь к нему нижней частью своего тела (НАКНЦ, ф. 1, оп. 32, д. 17, л. 17; оп. 6, д. 404, л. 191). Никаких слов при этом не произносилось. В наши дни младенцы рождаются упитанными, «собачьей старостью» не страдают.

Сугубо реальной причиной, беспокоящей младенцев и не дающей им спокойно спать, является то, что в деревне зовется « щетинкой ». Наличие щетин на теле младенцев не признается современными врачами за болезнь. Но и ныне, как и в старину, щетинки не дают детям спать ни днем, ни ночью. Младенец не спит от сильного зуда, возникающего, когда его кладут на лавку или в зыбку так, что тяжесть тела приходится на щетины. Любая опытная мать обнаруживает у младенца щетины запросто, если они имеются. Определяется это либо на глаз – щетины, мельчайшие короткие волоски, поблескивают в местах их вкраплений в кожу, либо же на ощупь языком (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 54). Щетины выводились с кожи домашними средствами. Для излечения щетины замешивали муку на грудном молоке, делали из теста шарик или колобок и прокатывали им по разогретому горячей водой участку кожи младенца. Волоски выходили из кожи и налипали на тесто (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 174–175). Был известен и другой способ, когда размягчали кожу младенца, распаривая ее в бане или в печи березовым веником, затем накрывали место внедрения волосков в кожу новым шелковым платком и снова парили (АНПВ, № 2/73, л. 17). В результате волоски выходили из кожи и прилипали к платку. Процедуры эти избавляли от щетин за один-три раза. В наши дни щетины выводят, замешав на грудном молоке тесто из белой муки или просто скатав шарик из свежего белого хлеба.