Константин Логинов - Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья - обряды, обычаи и конфликты

Пока снаряжали жениха, его родня готовилась к отъезду за невестой. Зимой свадебный поезд возглавлял дружка верхом на лошади, перепоясанный крест-накрест двумя полотенцами. Следом за дружкой ехали сани с женихом и крестным отцом. В сани жениха запрягали обычно тройку лошадей, в гривы которых вплетались ленты (ФА ИЯЛИ, № 3296/21). Сбрую коренного коня украшали многочисленные металлические заклепки и бубенцы, а упряжную дугу обвивали разноцветные ленты. У других участников свадебного поезда сбруя была скромнее, а лошади запрягались парами. Самого жениха отличали не только парадность одежды, украшения на шапке и косынка на шее, но и полотенце с вышитыми концами, повешенное через левое плечо. Ближайшие друзья жениха (шаферы) имели на груди по банту из красной ленты. Сестры жениха ( «брюдги» ) знаков отличия на своей одежде не имели. Летом за невестой по озеру ехали в одной или двух лодках. Первой плыла лодка с женихом и главными участниками свадьбы с его стороны – дружкой, родителями, крестными родителями и шаферами. Готовый к отправке свадебный поезд колдун обходил трижды по солнцу, читая «отпуск». Если колдун не желал кого-то включать в число лиц, оберегаемых отпуском, он, закончив обход, добавлял: «Все люди в скорлупочке, один имярек – волчок» (АВНП, № 2/82, л. 28). Однажды так поступила будущая теща жениха, выступая в роли свадебной колдуньи. Водлозеры утверждают, что сильный колдун делал такой мощный «отпуск», что люди могли наблюдать «три огненных столба», движущихся впереди свадебного поезда (Кузнецова, 1997, с. 110).

В условленное со стороной невесты время в ее деревню прибывал жених со свадебным поездом. Сначала на разведку посылали дружку узнать, насколько готовы к свадьбе в доме невесты. Если по уговору со стороной невесты в ее доме не устраивали застолья (« не столовались »), то в дом шли только дружка, жених и отец жениха. В дом их не пускали, пока там не закончат причитывать по поводу прощания невесты с девичьей волей. Затем следовало благословение жениха крестными родителями невесты, после которого дружка выводил невесту, сажал ее в отдельные сани, в свадебном поезде следовавшие позади саней жениха. Свадебный поезд, который снова возглавлял дружка, трогался, благословясь, в сторону церкви. Мать невесты и ее подруги в этом варианте свадебного обряда на венчание не ездили.

В варианте свадьбы двумя столами ко времени приезда поезжан у дома невесты собиралось много народа, желающего посмотреть на торжества. Встречать поезжан на крыльцо выходила и невеста. Как только жених входил в сени, невесте следовало пройти за ним следом и не споткнуться, «чтобы на свадьбе все прошла гладко» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 200). Когда поезжане входили в дом невесты, ее подругами все места за столами уже были заняты. Поезжанам приходилось выкупать места конфетами или мелкими деньгами. В ожидании этого действа девушки пели песни «Куда пташка полетела», «Из-за леса, леса темного», романсы «Возле милого крылечка», «Ни зимой, ни летом, ни весной» и другие. Могли также петь кадрильные песни: «Лучину», «Пойду, выйду на гору», «Ваня кудри вил», «Я по поженке бежала» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 23–24, 78). В Водлозерье во время свадьбы песню «Маменька ругала за милого дружка» поручалось исполнять матери невесты (То же, л. 77–78). После исполнения песен поезжан потчевали чаем. Затем начинались танцы с участием всех, кроме жениха и невесты. Невеста до начала торжественного обеда перед женихом и гостями не появлялась.

Во время накрывания стола для торжественного обеда гости начинали требовать вывести невесту. Прежде, чем показать настоящую невесту, поезжан могли пару раз обмануть, выводя к ним подставную невесту с лицом, закрытым платком. От такой невесты отказывались, хотя и давали шутливый выкуп конфетой или кренделем. Когда выводили настоящую невесту, девушки и женщины исполняли песню «За столами, за дубовыми» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 32). Чтобы невесте не пришлось обходить собравшихся за столами, их раздвигали, пропуская ее к жениху. Усаживали их на одну общую шубу или подушку, «чтобы жили богато и дружно» (АНПВ, № 2/73, л. 20). Для того чтобы жених и невеста прожили всю жизнь вместе, им предлагали посмотреться в одно зеркало. Зеркало, исходя из магии уподобления, ставили так, чтобы оба в нем одновременно могли видеть друг друга. Гости спрашивали сначала у жениха: «Кого видишь?» Он должен был по имени и отчеству назвать свою невесту. Потом тот же вопрос задавался невесте, от которой получали соответствующий ответ (То же, л. 20–21).