Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— А как справился с заданием наш второй класс?

— Писали диктант тридцать учеников. На «5» написало двадцать шесть, на «4» — четверо. Завтра проведём работы по русскому языку в четвёртом классе, по математике во втором. Если получим такой же результат, то это феномен.

На следующий день за ужином Михаил Иванович поинтересовался итогами испытаний.

— Диктант в четвёртом классе писали тридцать учеников. На «5» написало двадцать семь учеников, на «4» — три ученика, — ответила Мария Сергеевна.

На январском совещании в Кумылге, в 1922 году, в своём докладе «Об итогах работы системы народного образования Хопёрского округа» начальник отдела народного образования Фёдор Васильевич Ямпольский докладывал:

— Проверочные работы в декабре месяце показали в Прихопёрской школе результаты невероятные. По любому предмету во всех классах результаты одинаковые: из тридцати учащихся в классе на «5» написало двадцать шесть человек, на «4» — четверо, троек и двоек — нет. По всем классам, по всем предметам ни одной работы, выполненной на оценку «2». Я прошу Дарью Ивановну объяснить нам это чудо.

— Уважаемые коллеги, не ищите в итогах успеваемости учащихся нашей школы какого-либо подвоха, — начала свою речь Даша. — Всё правильно. Но вы хотите, чтобы я рассказала, как мы достигли таких успехов. Во-первых, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Восемнадцатого января 1921 года я и Ольга Петровна Попова были назначены на должности учителей Прихопёрской школы с выходом на работу пятнадцатого августа 1921 года. Тут же к нам пошли родители с сообщениями, что дети в школу не пойдут, так как совершенно голые и босые сидят на печи, и взять одежду негде, кроме того, дети голодают и вряд ли доживут до сентября. Мы пошли по домам и увидели, что дети голые и взрослые голые. Тогда мы обратились к докладчику, Фёдору Васильевичу, с просьбой переназначить нас на работу с первого февраля, чтобы начать исправлять положение. Он нас переназначил, и мы приступили к работе.

Далее Даша подробно рассказала о том, как Михаил Долгов с помошниками спасал станицу от голода, как обеспечил раздетых и разутых одеждой и обувью, как помог со школой, книгами и инвентарем. Рассказала она и о принятой у них в школе методике обучения и об отношениях между учителями и учениками.

Рассказ был долгим, но слушали её, не прерывая.

Не успела Даша закончить своё выступление, как в зале поднялся мужчина и громко сказал:

— Можно вопрос?

— Пожалуйста, — ответила Даша.

— Вы, Дарья Ивановна, дозволите в вашей школе, в конце января, провести повторные проверки знаний ваших учащихся учителями других школ?

— Я уверена в знаниях наших учеников, а поэтому разрешу провести повторные проверки не только в январе, но и в любой месяц с сентября по май включительно, только при одном условии: когда вы проведёте у нас проверочные работы, на следующий день наши учителя поедут в вашу школу и проведут там свои контрольные работы.

Без этого не разрешу никому играть с нашей школой. Назовите школу и фамилии контролёров, чтобы нам знать, куда ехать, как одеваться, на сколько дней брать харчей.

Даша достала из кармана небольшой блокнот и карандаш:

— Товарищ контролёр, пожалуйста, назовитесь, — попросила Даша. Но «контролёр» молчал.

— Обеднел Дон настоящими казаками. Остались одни трусы, — Даша под аплодисменты пошла на своё место.

На луговой покос в ендовы выехали в середине июня. На покосе работали три травокоски и трое конных граблей. Травокоски таскали большие кони, кони Семёна и пара волов. На быках таскал травокоску Иван Семёнович, а быков гонял Иван, друг Сани. Саня и Тоня работали поварами.

Копнить и класть стога наняли четырёх станичных ребят. Михаил Иванович пригласил и они пошли с радостью.

В ендовы приехали в середине дня. Саня с интересом смотрела на камышовое «ущелье», по которому она ехала на арбе.

В арбе была и Тоня. Камыши прошлогодние и зелёные плотной стеной вперемешку стояли с обеих сторон дороги. Они были такие высокие, что, волнуемые ветром, смыкались наверху, закрывая солнце, и становилось совсем темно. Когда Саня и Тоня выехали на поляну и сошли с арбы, трава оказалась им по пояс. Защищённая от ветра стеной камыша, трава стояла спокойно. Но через сорок — пятьдесят метров от камыша по участку шли волны, как на лугу во время разлива Хопра.

— Красиво? — спросил Михаил.

— Очень. Только не понятно, чьи это руки делают, — сказал Саня.