Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

Все было кончено в течение минуты.

— Давайте перенесём трупы в соседнюю комнату, а здесь наведём порядок, — Горшков собрал бумаги Хасана и унёс к себе.

Прошин сходил во двор и в бумажке принёс горсть пыли. Легко дуя на пыль, он осыпал все столы, стулья, подоконники. Уходя, дунул на оставшуюся пыль и она разлетелась по всей комнате.

С крыльца Правления Горшков увидел большую арбу, стоявшую у дома Михаила Долгова. Горшков поспешил к нему. Он коротко рассказал о происшедшем и попросил, как стемнеет подъехать к дверям Правления.

На Тюсиной Яме все три мешка были отправлены под лёд. Отдельно — чёрная папка Хасана с привязанным к ней тонкой медной проволокой кирпичом.

Через пять дней из Кумылги в Прихопёрскую позвонили из ЧК, просили узнать, почему комната ЧК не отвечает на телефонные звонки. Иван Павлович положил телефонную трубку на стол и пошёл в коридор. Ступал он твёрдо, чтобы шаги его были слышны в трубке. Вернувшись, он доложил:

— На комнате ЧК висит замок.

— Вы когда последний раз видели Хасана? — спросили из Кумылги.

— Дней пять назад, а то и больше. Назаров Хасан со мной не контачит. Я пытался. Он отвергает наши контакты. Он самовольно действует на нашей территории. Ещё в середине февраля он ночью забрал у нас двоих стариков и не говорит, куда дел. А им обоим далеко за семьдесят. Он ведёт себя как абрек, взявший станицу в заложники. У нас люди волнуются. Хасана надо от нас немедленно забрать, — говорил Горшков.

— Как найдём — так заберём, — ответили из Кумылги. Ещё через три дня в Прихопёрскую приехали прокурор, Фёдор Иванович Сидоров, и заместитель председателя ЧК Кирим Суеркулов. Они зашли в Совет, поздоровались, честь по чести, познакомились. Первым заговорил прокурор:

— Кто из вас, товарищи, и когда видел Хасана Назарова?

— Я, Горшков Иван Павлович, председатель волостного Совета, видел Хасана восемь дней назад.

— Я, Сенчуков Степан Ефимович, военком, видел Хасана последний раз восемь дней назад.

— Я, Прошин Фёдор Иванович, начальник милиции, видел Хасана в последний раз восемь дней назад.

— Я думаю, товарищ Суеркулов, что Хасан и его команда разбежались по домам. Чеченцы — в Чечню, калмык — в Калмыкию. А там горы и степи. Их там никто и никогда не найдёт. Другие документы, другие фамилии. Надо списать и прекратить поиски, бесполезно тратить время, — сказал прокурор.

— Видимо, испугались суда. Некоторые наши товарищи требовали команду Хасана отдать под трибунал, — ответил Суеркулов.

— Вот теперь Вы, товарищ Суеркулов, рассуждаете правильно. Зачем Хасан из своей комнаты забрал все свои документы до единой бумажки? А чтобы не оставить следов. Надо закрывать дело, — подъитожил прокурор.

Жизнь продолжалась. В начале марта пришло извещение о том, что на станцию Себряково прибудет вагон соли для волостного Совета.

— Пошлём Степуру, он наймёт ломовых. Расставим их от Хопра до Сурка, будем разгружать соль в три руки. Управимся за день, — предложил Михаил Долгов.

Еще перевозили соль, а Степура собщил Прошину, что можно получить бесплатно целую цистерну керосина, за счёт округа. Степура договорился с железной дорогой насчет тары — бочек. Прошин, подумав, решил:

— Забирай, Степан Ефимович, весь керосин. Обеспечим своих людей на два года.

Не успели получить керосин, как пришла телеграмма из Москвы от врачей: шестнадцатого марта прибудет вагон с купленным оборудованием. Степура остался в Михайловке встречать и получать. Ломовые в Михайловке подъезжали к железнодорожным складам, грузили бочки под керосин, потом — в тупик, где стояла цистерна с керосином. Заполняли бочки керосином и шли по квартирам: лошадям и людям надо было отдохнуть. Восемнадцатого марта выехали из Михайловки, двадцатого прибыли в Прихопёрскую, разгрузились и, не мешкая, выехали обратно. На следующий день в Прихопёрской пошёл дождь, Хопёр взломало, станица оказалась отрезанной от мира. Начался повторяющийся из года в год, из века в век, процесс воскресения природы. Зазеленели бугры, вылез самый живучий из растений — типец [35] Типец — подорожник степной. (Прим. ред .) . Выкинул кое-где жёлтые маленькие звёздочки ранний подснежник. А вот, всем на удивление, сбочь бугорка, где кажется уже давно нет влаги, разложил по земле свои жёлто-зелёные мясистые листья и выкинул целый букет светло-оранжевых блестящих, как будто маслом постным смазанных цветов, первоцвет. Радуйся, прохожий. Невзрачный цветок выкинет вездесущая пастушья сумка. Потом зацветут тюльпаны разных расцветок: от жёлтого до голубого, но большинство — тёмно-красные.