Борис Фонкич - О современных методах исследования греческих и русских документов XVII века. Критические заметки

Теперь все ясно. 1) Из челобитной Иосифа (положенной в основу жалованной грамоты) следует, что перевод им греческих книг на славянский язык и обучение детей греческому языку и грамматике – не самое главное, поскольку эти пункты находятся на третьем и четвертом местах; важнее – обеспечение протосингела и его дьякона жалованьем и жильем. 2) Поэтому документ, выданный Иосифу из Посольского приказа от имени царя и патриарха, не является жалованной грамотой на открытие в

Москве греко-славянской школы, а лишь жалованной кормленой грамотой. 3] Из всего сказанного (с учетом предыдущих рассуждений об отсутствии письменной просьбы из Москвы об учителе – и даже, собственно говоря, не об учителе, а только переводчике книг) следует, что никакой инициативы русского правительства по созданию в 1630-х гг. в Москве греческой школы не существовало, а была лишь просьба приехавшего в Россию протосингела, заботившегося не столько о деле, сколько о своем обеспечении в русской столице.

Читатель рецензии Л. А. Тимошиной, в том случае, если он не является историком русского просвещения, не может не доверять рассуждениям столь видного архивиста, владеющего отточенной техникой исследования и издания русских документальных источников XVII в. Между тем, при ближайшем рассмотрении текстов, относящихся к протосингелу Иосифу (этому в большой степени помогают осуществленные Л. А. Тимошиной их описание и особенно издание в Приложении к рецензии), приходится констатировать, что рецензент, претендующий на то, чтобы показать нашу некомпетентность в обращении с русскими источниками, в своей работе демонстрирует собственное неумение анализировать тексты XVII в.

В самом деле, восстановив на основании черновых материалов порядок просьб в челобитной Иосифа (сначала – жалованье и жилье, а только потом – переводы и преподавание), Л. А. Тимошина настаивает на этом порядке: «Как видим, акценты расставлены отчетливо» (Рец. С. 568). Можно подумать, что это здесь – важно и что от этого может что-нибудь зависеть при вынесении решения царем и патриархом: если, мол, сам Иосиф, как недвусмысленно намекает рецензент, отодвинул свое дело на второй план, то и правительство будет смотреть на это дело точно так же. Однако при подготовке жалованной грамоты и в первом и во втором черновиках все поставлено на свое место: сначала следует изложение того, как именно будет протосингел Иосиф служить царю и патриарху «духовными делы» («…переводити ему греческие книги на словенской язык и учити на учительном дворе малых робят греческого языка и грамоте. Да ему ж переводити книги з греческого языка на словенский язык на латынские ереси». Рец. С. 697], а уж затем идет указание о «корме» и о келье. Любопытно, что Л. А. Тимошина не находит нужным обратить на это наше внимание: видимо, она настолько увлечена гипотетически восстановленным ею текстом, что забывает о тексте реально существующем , причем по своему значению гораздо более важном.

Значительно больше рецензента интересует определение вида документа, поскольку документ-то – не жалованная, а жалованная кормленая грамота, что «работает» на ее точку зрения. Между тем, в тексте обоих подготовительных вариантов документа самими ее составителями (при непосредственном участии патриарха) грамота называется жалованной: «…дана ему ся наша царьского величества и отца нашего, великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича… жалованная грамота…» (Рец. С. 698). Совершенно ясно, что протосингелу Иосифу царь и патриарх дают жалованную грамоту, позволяющую ему заниматься переводами книг с греческого языка на славянский, учить детей греческому языку и грамматике («грамоте»), а также переводить на славянский язык греческие книги «на латынские ереси». И никакие «источниковедческие» рассуждения относительно царской «кормленой» печати здесь не помогут понизить уровень данного документа. Как ни пытается Л. А. Тимошина свернуть с проторенной дороги, нужно сделать один-единственный вывод: 19 сентября 7141/1632 г. протосингелу Иосифу царем Михаилом Федоровичем и патриархом Филаретом Никитичем была дана жалованная грамота, вторым пунктом текста которой являлось разрешение на устройство в Москве греко-славянской школы. В верности такого заключения теперь, благодаря изданию Л. А. Тимошиной полного текста подготовительных материалов жалованной грамоты для Иосифа, может убедиться всякий беспристрастный читатель.