Евгений Сергеев - Большая игра, 1856–1907 - мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

Общепризнано, что любое серьезное исследование должно базироваться на адекватном категориально-понятийном аппарате, отражающем не только современный уровень изучения объекта, интересующего историка, но и способном дать представление о методологии научного поиска. Поэтому необходимо сначала остановиться на генезисе самого термина Большая Игра, чтобы читатель смог разобраться в ее причинах, пространственной локализации и хронологии.

Документально установлено, что Артур Конолли, капитан 6-го Бенгальского полка легкой кавалерии, «смелый, изобретательный и амбициозный» молодой офицер на службе Ост-Индской компании, первым использовал выражение the Great ( Grand ) Game на полях копии письма, отправленного британским политическим представителем в Кабуле губернатору Бомбея в 1840 г. [4] Hopkirk Р . The Great Game. On Secret Service in High Asia. Oxford: Oxford University Press, 1990. P. 123. Примерно тогда же Конолли вновь упомянул о «замечательной» Большой Игре в одном из личных посланий к своему другу майору Генри Роулинсону, который впоследствии стал известным востоковедом и ведущим экспертом по проблемам российской внешней политики на Востоке [5] Morgan G . Myth and Reality in the Great Game // Asian Journal of the Royal Central Asian Society. 1973. Vol. 60. Part. 1. P. 55; Meyer K., Brysac S. Tournament of Shadows. The Great Game and the Race for Empire in Asia. London: Abacus, 1999. P. 126–127; Johnson R. Spying for Empire. The Great Game in Central and South Asia, 1757–1947. London: Green Hill Books, 2006. P. 53. .

Но почему Конолли считал деятельность свою и коллег именно Игрой, учитывая тот факт, что его письма и путевые заметки содержат размышления о прогрессивной, духовно-просветительской миссии европейцев в Азии? Некоторые авторы, как, например, журналист Питер Хопкирк, утверждали, что Конолли сравнивал выполнение секретных заданий на Востоке с игрой в овальный мяч, изобретенной неким Уильямом Эллисом в знаменитой школе Регби еще к в начале 1820-х гг. [6] Hopkirk P . Quest for Kim. In Search of Kipling's Great Game. Oxford: Oxford University Press, 1996. P. 6–7. Однако данное утверждение представляется хотя и любопытным, но мало что объясняющим, если мы вспомним об ином толковании, которое можно найти у Александра Бернса, также прославленного британского путешественника, а впоследствии политического резидента в Центральной Азии. Познакомившись с Конолли, преисполненного стремлением совершить новый «крестовый поход» на Восток, Бернс оставил следующий отзыв в дневнике: «Он (Конолли. — Е.С .) взбалмошный, хотя и неплохой парень. Он собирается оживить Туркестан, отпустить там всех рабов на свободу и рассматривает наш приход туда как промысел Божий по распространению христианства» [7] Meyer K., Brysac S. Op. cit. P. 127. .

По словам сэра Джона Кайе, секретаря Политического и секретного департамента министерства по делам Индии, описавшего впоследствии события первой англо-афганской войны 1839–1842 гг. и обнаружившего в 1843 г. упоминания о Большой Игре в эпистолярном наследии Конолли [8] Fleming P . Bayonets to Lhasa. The First Full Account of the British Invasion of Tibet in 1904. London: R. Hart — Davis, 1961. P. 30; Hauner P . The Last Great Game // The Middle East Journal. 1984. Vol. 38. №. 1. P. 72. , последний даже считал возможным преобразовать деспотии Среднего Востока в более «либеральные» режимы путем реформ, которые должны были осуществить местные правители при активном содействии европейцев, прежде всего британцев, как «защитников гуманизма и пионеров цивилизации», а затем объединить эти модернизированные государственные образования в некую исламскую конфедерацию, имеющую характер «буфера», способного сдержать возможное наступление русских в направлении Персии, Афганистана, а самое главное, Индии. Таким образом, хотя Конолли трудно назвать религиозным фанатиком, следует все же признать, что он считал себя, по крайней мере, в переписке с родственниками и друзьями «орудием Провидения», ведущего с ним и подобными ему людьми « Игру », понимание высшего смысла которой лежит за пределами человеческого разума [9] См., напр.: India Office Library and Records (IOLR)/F/4/1385. Arthur Conolly and his 'Newswriter'. Близкая точка зрения высказывается следующими авторами: Meyer К., Brysac S. Op. cit. P. 126. .

Однако помимо теологической, «светская» интерпретация Большой Игры также заслуживает упоминания. Как известно, во времена Конолли Ост-Индская компания оставалась, по крайней мере, де-юре , частным акционерным обществом, хотя и под контролем английского правительства. При этом большинство секретных разведывательных командировок, которые обычно выполнялись младшими отпрысками дворянских семейств Великобритании на службе Компании в затерянных уголках Азии (судьба семьи А. Конолли, три брата которого погибли в Индии, служит типичным примером), рассматривалось официальным Лондоном или Калькуттой — административным центром британских владений до 1910 г., в качестве поездок, совершаемых путешественниками-любителями на свой страх и риск без какой-либо гласной санкции правительственных органов. Так, несмотря на то, что британский посланник в Тегеране поддержал исследовательскую экспедицию Конолли в Центральную Азию, а руководство Ост-Индской компании возместило офицеру все путевые затраты, министр иностранных дел сэр Роберт Пиль публично отверг причастность к ней государственных чиновников, отвечая 24 августа 1843 г. на запрос одного из членов Палаты общин относительно миссии исследователя [10] The Hansard Parliamentary Debates (PD). Ser. III. Vol. 71. Col. 1011–1012. .