Евгения Лёзина - ХX век - проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы

Книга Евгении Лёзиной «ХX век: проработка прошлого», которую вы держите в руках, – одно из самых серьезных и глубоких исследований практик выхода из тоталитаризма. В российской научной литературе эта работа – совершенно уникальное явление. Вводится обширный и новый фактический материал, по большей части совершенно неизвестный отечественной публике, а его обобщение строится на опыте политологии, психологии, юриспруденции, социологии. Понимание проблематики социальных процессов ХХ века, социальной истории, к которому российские интеллектуалы еще только начинают подходить или могут подойти в ближайшие годы, в этой работе является продуманным концептуальным основанием.

Принципиально важен здесь сам стиль и манера мышления, необычная по своей зрелости и широте кругозора. Она предполагает сочетание социально-исторического анализа и описания правовых и институциональных практик выхода из тоталитаризма, включая социологический, политологический и психологический разбор последствий и эффективности мер, предпринятых обществами разных стран. Трезвое представление автора о масштабе проблемы и колоссальных трудностях в ее решении делает изложение ясным, эмоционально сдержанным, лишенным как избыточного оптимизма, так и фатального пессимизма. У меня нет сомнений, что эту книгу будут изучать в учебных курсах на исторических, политологических и социологических факультетах российских университетов. Когда это случится – через 5, 10 или 15 лет, – не знаю, но уверен, что эта монография займет свое место в ряду образцовых произведений, подводящих итоги ХХ века.

Камертоном всего исследования можно считать вопрос Варлама Шаламова: «Разве уничтожение человека с помощью государства – не главный вопрос нашего времени, нашей морали?» Но как выйти из такой системы, когда все институциональные структуры государства, законы, социальный порядок, образование, идеология, культура предназначены для оправдания и обеспечения подобных практик насилия? И не просто выйти, а создать условия, при которых это станет невозможно в будущем?

Впервые, как показывает Лёзина, эта задача была четко сформулирована в США в 1942 году немецкими эмигрантами – Ф. Нойманом, О. Кирххаймером, Г. Маркузе и другими представителями Франкфуртской школы социальных наук. Еще в условиях войны, исход которой тогда был не ясен, ими по запросу американской администрации была разработана детальная программа денацификации. Ее смысл заключался в том, чтобы не только выявить и наказать преступников, но и обеспечить невозможность воспроизводства нацистских институтов и тоталитарной идеологии в будущем. А это означало – определение круга ответственных за преступления нацистского режима, правовую оценку их действий, организацию и проведение судебных процессов, продуманную кадровую политику, а также – может быть, самое трудное – изменение массового отношения к режиму, формирование другой моральной атмосферы в обществе, делающей тоталитарную идеологию и политику недопустимыми.

Первые шаги по пути к демократии в стране, где основная масса населения поддерживала тоталитарную систему, предполагали осуждение главных преступников и изоляцию среднего состава нацистского аппарата: запрет на работу в государственных органах, в общественных организациях, в СМИ, в сфере образования, исключение их из руководства экономикой, недопустимость влияния на экономическую политику государства.

Первая часть книги Лёзиной посвящена анализу реализации этой программы в послевоенной Германии, итоги которой вызывают неоднозначные оценки, несмотря на ее несомненный успех – становление в ФРГ полноценной демократии. Опыт Германии часто воспринимается как образец политики преодоления прошлого. Однако автор показывает, что это далеко не так: большая часть судебных процессов над нацистскими руководителями и функционерами пошла иначе, чем ожидалось. Очень многим из тех, кто был виновен в преступлениях, снизили сроки, многие были амнистированы, оправданы и т. п. Первоначальный замысел – осудить ответственных руководителей, а не рядовых нацистов или исполнителей – не был полностью выполнен по многим причинам, включая сопротивление на местах, отсутствие необходимых судейских кадров и т. п. Понадобилось сорок лет, два поколения, чтобы немецкое общество перешло от внешнего административного и правового принуждения к признанию преступности государства и к осознанию общей ответственности за участие в действиях нацистского режима.