Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Francis Dvornik

The making of Central and Eastern Europe

Лишь немногие периоды в европейской истории были такими же важными, как IX и X века, поскольку именно в эти полные событий годы был окончательно заложен фундамент государств континентальной Европы. В IX веке стихли последние всплески миграций, гигантские волны которых, по сути, исчерпали себя еще веком раньше. Из руин и разорения, оставленных германскими и славянскими племенами в гармоничной структуре Римской империи, постепенно возникли обновленные черты новой Европы.

Никакая сила не могла остановить процесс романизации, который повлиял на готов в Испании, лангобардов в Северной и Южной Италии, франков и бургундцев в Галлии. Уже когда эти германские племена, ведомые слепым инстинктом, осели на юге, на имперской территории, среди культурного и романизированного населения, их судьба была решена. Понятие одной империи, объединяющей все народы и включающей весь мир или по крайней мере всю Европу – идея, родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая в Риме христианском, оказалась необычайно живучей. И новые захватчики испытали настолько благоговейное восхищение столицей мира, что довольно долго воздерживались от посягательства на ее объединяющие принципы. Они гордились своим положением регулярной армии империи, а их короли гордились тем, что правят Римом и оккупированными провинциями от имени императора. Этому романтическому ореолу идея имперского единства обязана своим выживанием в самых тяжелых мировых кризисах, позволив преемникам Константина Великого веками удерживать свою фиктивную власть над западом.

Но даже героические попытки Юстиниана добавить материальности иллюзиям и вернуть Средиземному морю статус Римского, не смогли спасти идеал, который вдохновлял многие поколения римлян и внушал почтение ордам варваров, и в IX веке франки и Карл Великий нанесли смертельный удар.

Это правда, что современники не до конца понимали смысл этой революции, и блаженное невежество продолжало в течение нескольких поколений поддерживать миф об имперской сплоченности как о единственно возможной политической единице, что вполне устраивало мир, который они знали. Однако ни их иллюзии, ни протесты из далекого города на Босфоре не могли остановить процесс. Европа в конце концов развалилась на две части, и начался длительный процесс подъема новых национальных королевств на востоке и западе. Таков был, помимо других аспектов, истинный смысл коронации Карла Великого в Риме папой Львом III в Рождественскую ночь 800 года.

С энергией молодых энтузиастов и беспощадностью лишь наполовину цивилизованных варваров франки принялись расширять свою империю и навязывать свое правление соседним народам. Они добрались до Адриатики, завоевали Фриули и Истрию, навязали свое правление Хорватии и даже попытались сделать то же самое в отношении Болгарии. Их колонисты и миссионеры перешли Альпы и наводнили Паннонию. Оттуда они переправились через Дунай и около 835 года достигли северо-восточной границы своего проникновения в Нитре, что в современной Словакии, после того как победоносные армии Карла расчистили путь и уничтожили аваров, турко-татарских завоевателей современной Венгрии. Создавалось впечатление, что в Западной Европе началась новая эра, причем в лучших имперских традициях Рима. По странному совпадению римские легионы, двигаясь на северо-восток, тоже остановились недалеко от Нитры. Это зафиксировано в римской надписи под замком Тренчин. В ней говорится, что в 179 году римские легионы под командованием Марка Аврелия разбили лагерь у подножия Карпатских гор. Однако, претендуя на господство в Моравии и Богемии, франки превзошли римлян, аванпосты которых никогда не располагались дальше Брно, современной столицы Моравии. Эльба, в водах которой так часто отражались орлы римских легионов Друза и Тиберия, также видела войска Карла Великого, когда они старались обезопасить восточные границы империи от вторжения варваров-славян, селившихся на берегах реки. Даже Испания или то, что от нее осталось после арабских завоеваний, считала Карла Великого единственным человеком, способным ее освободить и снова превратить в христианскую страну.