Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

Впрочем, насладиться жизнью в новом семейном гнезде Хайду не удалось. «Кларендон-хауз» был достроен всего за несколько месяцев до его отставки и бегства из Англии, и стал поводом для общественного недовольства. Стоимость строительства составила порядка сорока тысяч фунтов, при этом ходили разные слухи, например, что Кларендон использовал камень, предназначенный для реставрации Собора Святого Павла после лондонского пожара. Лондонцы стали издевательски называть дворец канцлера «Дюнкерк-хаузом», намекая на взятку, якобы полученную им от Франции за продажу Дюнкерка. Трудно судить, так ли это, но канцлеру продажи Дюнкерка не простили. В августе 1667 года в этом доме скончалась жена Кларендона Френсис. Судьба здания, которое называли красивейшим дворцом Лондона, печальна. После смерти Кларендона во Франции в 1674 году его наследники продали дворец сыну генерала Монка, второму герцогу Албемарлу, а тот, в свою очередь, подрядчикам. Здание снесли, на его месте проложили улицу.

В автобиографии, написанной во время второй эмиграции, Кларендон яростно защищался от всех обвинений. Он не простил себе только строительства этого дворца, назвав «единственным, чего стыдится». Стыдится «не только потому, что этот дом больше всего способствовал появлению потока зависти, жестоко обрушившегося на него», но потому, что он оказался в долгах, которые повисли на его детях. Хайд оправдывался тем, что нуждался в собственном удобном жилище, Вустер-хауз, за который он платил арендную плату, не устраивал его. Он оправдывался тем, что на строительство его воодушевил сам король, а архитектор, которому он доверился из-за собственной неопытности в этом деле, назвал втрое меньшую сумму издержек, чем та, которая вышла в конечном счете. Он оправдывался перед старшими сыновьями, предлагавшими ему продать дворец, чтобы расплатиться с долгами и обеспечить младших детей. Он не прислушался к ним и настоял на этом «предприятии, оказавшемся фатальным и разрушительным» [6, III, 453–458]. Признавая ошибку, Хайд, тем не менее, не разрешил сыну продать Кларендон-хауз, до конца надеясь вернуться в него.

Сразу после возвращения в 1660 году столичной резиденцией канцлера был сначала Дорсет-хауз (сгорел во время Большого пожара), но уже в июне 1660 года он получил предложение от Эдварда Сомерсета, второго маркиза Вустера, занять Вустер-хауз, находившийся в пользовании его жены, на безвозмездной основе. Канцлер согласился, в автобиографии он сообщил, что платил за аренду своего жилища ежегодно пятьсот фунтов. В Вустер-хаузе в сентябре 1660 года дочь Анна сочеталась тайным браком с братом короля. Там проходила конференция по религиозным вопросам с участием англиканских священников и нонконформистов, и заседания Тайного совета. Вокруг Кларендона всегда было множество просителей, которых Люсиль Хатчинсон с презрением назвала «тварями Вустер-хауза». Кларендон владел домом в предместье Лондона Твикенхэм, удобным для дел, когда Карл II находился в Хэмптон Корте или Виндзоре.

Главным объектом заботы Хайда сразу после реставрации стало его новое поместье Корнбюри-парк, расположенное неподалеку от Оксфорда. По его названию Хайд получил баронский титул. Пуртон, родовое поместье, продолжал оставаться в его владении, и он отсылал туда инструкции. До 1643 Корнбюри принадлежало сэру Генри Данверсу, получившему в 1626 году титул лорда Данби. Убежденный роялист, Данверс по возрасту и состоянию здоровья не участвовал в гражданской войне, а вот его младший брат Джон был активным сторонником парламента, более того, одним из подписавших приговор Карлу I. Перед смертью Данби сделал все, чтобы лишить Джона наследства и завещал поместье сестре. Однако благодаря связям Джона парламент дезавуировал это завещание, и тот стал хозяином поместья. Он умер в 1655 году, избежав преследования за участие в цареубийстве, имение перешло к его наследникам, которые продали его Хайду за двадцать тысяч фунтов. Данверсы были хорошими хозяевами, потратившими немалые средства на реконструкцию здания, бывшего изначально простым охотничьим домиком, и улучшения парка. Так что Хайд начал строительство не на пустом месте. Он пригласил архитектора Хью Мэя, построившего восточное крыло главного здания, в котором располагалось помещение для портретной галереи, конюшню, и спроектировал часовню, строительство которой завершилось позднее, в 1677 году. Мэй был в эмиграции и испытал влияние голландского стиля. Заказчик живо интересовался стройкой и устроением ландшафта. В этом отношении посильную помощь оказал Эвлин, который приезжал в поместье, давал рекомендации по уходу за парком и растениями и по строительству часовни: «Дом замечательно уединен, пруды очень удобны, парк хорошо ухожен» [13, I, 366 ]. Он провел в гостях несколько дней, ознакомившись с окрестными достопримечательностями. Корнбюри-парк имел для Кларендона особую ценность, так как был расположен недалеко от Оксфорда. Находясь там, он чувствовал близость к университету, канцлером которого являлся. Корнбюри был тем местом, где он с радостью встречал прежних друзей по Грейт Тью, в том числе Шелдона. Несмотря на разногласия в религиозных вопросах, они сохраняли товарищеские отношения. Как и Хайд, Шелдон был настоящим оксфордианцем. Он на свои деньги построил в Оксфорде театр, а после изгнания Кларендона занял место канцлера университета. Другими желанными гостями были Ирлс, епископ Вестминстера, позднее Вустера и Солсбери (умер в 1665 году) и епископ Винчестера Морли. В Корнбюри бывали для охоты на куропаток Карл II и герцог Йоркский.