Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

В апреле 1782 г. из Лондона поступила депеша от нового министра иностранных дел мистера Фокса, сменившего на этом посту лорда Стормонта, в которой Гаррису настойчиво советовали «расположить» императрицу к более энергичному посредничеству между Великобританией и Голландией. В то же время британцы стремились представить свое желание заключить мир как «уступку» короля «чувствам и мнениям Ее Императорского Величества». Фокс торопил посла, требуя от него подсказать те средства, которые помогут достичь желанной цели. «Есть ли еще малейшая надежда на вашего друга, или никакой? Представляются ли какие-нибудь посторонние источники, к которым бы было можно обратиться? … Возможно ли обращение к личным интересам, и обещает ли оно оказаться действительным?» 577 577 Там же. С. 835. . Ответы на эти вопросы представлялись британскому министру чрезвычайно важными.

Получив инструкции, Гаррис немедленно приступил к действиям. Он повидался с Безбородко, использовал также «некоторые другие, еще более частные пути», чтобы донести до императрицы информацию об опасном усилении французской партии в Голландии, а также об «уступке» Георга III согласиться на предложение Генеральных штатов принять трактат 1674 г. за основание для переговоров. Затем Гаррис отправил курьера к Голицыну и Маркову, настаивая на том, чтобы они говорили с голландцами «твердо и решительно», убеждая их почувствовать, что нельзя шутить с государыней, которая «при такой силе и могуществе, лишь в видах человеколюбия и для их выгод, вступилась в их дела с нами» 578 578 Там же. С. 837. .

Надо отметить, что Екатерина II заботилась не только о заключении мира между Великобританией и Голландией, но и о достижении мира во всей Европе, о чем Гаррис сообщал в своей депеше в Лондон 19 апреля 1782 г. Заметим, что стремление Петербурга в последней трети XVIII века играть роль «организатора коллективных акций и арбитра в европейских делах» современные историки считают «важным новым моментом» во внешней политике России 579 579 История внешней политики России. XVIII век (От Северной войны до войн России против Наполеона). М., 1998. С. 8. .

Посол полагал, что в случае, если бы оба императорских двора (Австрии и России) обратились к Франции и Испании с тем же предложением посредничества, как они это сделали в отношении Голландии, то это предоставило бы англичанам их «дружеское расположение», одновременно уничтожив столь распространенные на континенте представления о британской «неподатливости и гордости».

В той же депеше Гаррис обратил внимание министра Фокса на расположение и «величайшее доверие» российской императрицы к новому кабинету министров Великобритании, от которого она ожидает принятия ранее предлагаемых мер. Прежде всего речь шла о вооруженном нейтралитете. Императрица стремилась «обратить» правила вооруженного нейтралитета во всеобщие законы, однако, на взгляд посла, она ошиблась при составлении данного проекта. «Гордость помешала ей тотчас же от него отказаться, – утверждал Гаррис, – а с тех пор тщеславие и непомерная лесть укоренили его в ее уме» 580 580 Лорд Мальмсбюри (Гаррис) и Россия в царствование Екатерины II. Указ. соч. С. 839. .

Отвечая на вопрос министра, кто из ближайшего окружения императрицы может быть полезен англичанам, Гаррис упомянул графа А.А. Безбородко. «Он единственный человек, – утверждал посол, – на кого я могу положиться и от которого могу получить существенную помощь». Что касается князя Потемкина, продолжал дипломат, то он «нам более не друг, и был ли он искренно таким, или нет, этого я не берусь решить» 581 581 Там же. С. 840. . Гаррис полагал, что обращение к «частным интересам личностей», как советовал ему мистер Фокс, это «бесполезная растрата общественных денег», поскольку, как правило, мало кто из них обладает стоящей информацией. «Ни один человек, за исключением только моего друга (князя Потемкина – Т.Л. ) не имеет достаточно влияния, чтобы подействовать на мнения императрицы или направить ее действия; а он так непомерно богат, что предположить его даже корыстолюбивым, нельзя надеяться подкупить его мнение как ценою субсидий» 582 582 Там же. С. 843. . Как видно, посол не сомневался в неподкупности «своего друга» Потемкина, хотя его мнение об искренности и преданности князя интересам Великобритании изменилось.

В конце мая 1782 г. Гаррис извещал Фокса о предложении прусского министра Герца возобновить союз с лондонским двором, а также заключить тройственный союз между Великобританией, Пруссией и Россией, чтобы совместными усилиями противостоять усилению Франции. Гаррис отвечал, что не сомневается в успехе подобного предприятия, однако положение российской императрицы ему представляется сложным, поскольку в данный момент Россия выступает посредницей в переговорном процессе о мире с воюющими державами – Великобританией и Голландией, а значит, не может заключать какие-либо союзы.