Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Завершив изучение вопроса, полковник Л. Г. Корнилов совместно с подполковником И. Д. Ягелло разработали проект преобразования ташкентских курсов, который в начале июля того же года был представлен командующему войсками Туркестанского военного округа генерал-лейтенанту Д. И. Субботичу и в ГУГШ и стал основой для дальнейшего обсуждения. Оригинальный черновик проекта с рукописными правками Корнилова и Ягелло хранится в фондах РГВИА [474] Проект Корнилова и Ягелло. Л. 89–102 об. .

В общих чертах проект нового Положения о курсах восточных языков в Ташкенте основывался на следующих предложениях. Цель курса заключалась в обеспечении офицеров Кавказского и Туркестанского военных округов строевыми офицерами, знающими основные языки народов Кавказа, Туркестана и сопредельных с ними стран. Курс делился на строевое и административное отделение. Слушатели строевого отделения изучали следующие предметы: первый язык – персидский (таджикский), обязательный для всех слушателей; второй язык – сартовский, киргизский, туркменский или азербайджанский (для слушателей от Туркестанского военного округа), турецкий и азербайджанский (для слушателей от Кавказского военного округа); английский язык; историю Востока; мусульманское право; военно-статистический обзор Кавказа, Туркестана и сопредельных с ними стран. Слушатели административного отделения изучали те же предметы, за исключением английского языка и военно-статистического обзора, а также дополнительные предметы – обычное и полицейское право. Слушатели могли изучать не более двух языков, персидский язык считался обязательным к изучению, каждому слушателю предоставлялось право самостоятельного выбора второго языка.

В примечании к ст. 31 и 32 о необходимости обязательного изучения персидского языка – «“французского” Среднего Востока» (по выражению И. Д. Ягелло) – авторы проекта отмечали: «Персидский язык является коренным языком большей части населения Персии; на таджикском наречии его говорят многие из племен Бухары, Русского Туркестана, Афганистана и Белуджистана; язык этот является литературным и официальным и очень распространен среди образованных туземцев Северо-Западной Индии. Ввиду такого обширного распространения персидского языка изучение его признается необходимым сделать обязательным для всех слушателей курса» [475] Там же. Л. 95 об. .

Согласно проекту, в летнее время слушатели строевого отделения командировались: младший класс – для языковой стажировки и военно-топографических работ в пределы Туркестанского края; старший класс – для языковой стажировки и военно-статистических работ в Азиатскую Турцию, Персию, Кашгарию и Илийский край. Слушатели административного отделения обоих курсов в летние месяцы командировались в распоряжение военных губернаторов областей для ознакомления со службой по военно-народному управлению и совершенствования в изучаемых языках.

Как указывалось далее в проекте, офицеры, окончившие курс по строевому отделению, возвращались в свои части и предназначались для преимущественного назначения на должности в консульствах Азиатской Турции, Персии и Западного Китая, на должности начальников пограничных постов и пр. Офицеры, окончившие курс по административному отделению, командировались в распоряжение военных губернаторов для замещения должностей по военно-народному и административно-полицейскому управлению. Офицеры, окончившие курс, приобретали право на ношение особого нагрудного знака, четырехмесячный отпуск с сохранением содержания, полный годовой оклад жалованья и ежегодную прибавку к содержанию в 240 руб. за знание двух языков.

Для управления курсом вводились должности начальника курса, его помощника и делопроизводителя по учебной части. Общее число обучающихся на курсе составляло 40 офицеров с тем расчетом, чтобы в каждой учебной группе было не более 5–10 слушателей. Из этого числа слушателей предназначались для обучения на строевом отделении 28 слушателей, на административном – 12 (по 6 вакансий для Кавказского и Туркестанского военных округов). Большее число слушателей на строевом отделении объяснялось желанием распространить знание восточных языков на максимальное число строевых офицеров.

Учреждение курса в Ташкенте мотивировалось тем, что Туркестанский край, по сравнению с Кавказом, включает в себя или соприкасается с бσльшим числом областей, население которых говорит на восточных языках. Отмечалось также, что «центр тяжести наших политических интересов в Азии лежит не на кавказско-турецкой или кавказско-персидской границах, а на границе России с Персией и Афганистаном, и страны, сопредельные с Туркестаном, в военном отношении несравненно менее изучены, чем Азиатская Турция и Северо-Западная Персия» [476] Там же. Л. 89 об. .